Все насторожились, так как знали, что предыдущий оратор пользуется поддержкой в Центральном Комитете партии, и многие просто не хотели вступать с ним в открытую дискуссию.
Сергей встал и, когда все успокоились, начал своё выступление, сдерживая волнение. Сидевший недалеко от него Заболотский подмигнул другу.
– Мы не можем, проснувшись однажды утром, сказать, что с сегодняшнего дня в нашей стране перестаёт действовать старая система и начинается рыночная экономика. Мы также не можем начать всё ломать, не имея чёткой и детально разработанной программы строительства новой системы.
– Это общие слова! Что вы конкретно предлагаете? – прервал его экономист.
– Извините, это не общие слова. Это предупреждение о том, что нельзя упрощать пути решения этой поистине исторической задачи, которую мы хотим решить. Что касается конкретного предложения, то оно элементарно просто – нам необходимо иметь программу реформ по следующим направлениям: политическое устройство, промышленное и сельскохозяйственное производство, вооружённые силы, внешнеэкономические отношения, образование, наука, медицина, социальная защита населения и так далее. К разработке этой программы необходимо привлечь ведущих специалистов по соответствующим направлениям. Программа должна быть опубликована, по ней должны быть организованы дискуссии во всех средствах массовой информации, после чего она должна стать, если хотите, руководством к действию.
Программа должна объявить частную собственность и свободу личности как незыблемую основу нашего общества. И в связи с этим в программе должна быть чётко определена политика приватизации, которая создаст миллионы собственников. Человек, проработавший на предприятии, скажем, сорок лет, имеет право стать его реальным акционером за чисто символическую плату.
И последнее – земля должна быть безвозмездно роздана людям, которые на ней работают.
Сергей сел. Видно было, что он волновался. Воцарилась полная тишина.
– Научил нас уму-разуму. Ты что думаешь, ты один умный, а здесь все дураки?
– Не все, – тихо, но так, чтобы его услышали, сказал Сергей.
– Всё. На этом закончим, – закрыл совещание первый вице-премьер.
После совещания только Андрей Заболотский подошёл к Сергею.
– Я тебе позвоню. По-моему, то, что надо. Я следил за Александром Владимировичем, кажется, он одобряет.
Сергей ехал в министерство со смешанным чувством.
– Чего я один лезу? Мне что, больше всех надо? – думал он. И сам же мысленно отвечал, что никогда бы не простил себе, если бы промолчал.
Не успел он войти в кабинет, как ему позвонил министр и попросил зайти.
– О вашем выступлении было доложено премьеру. Он мне уже звонил. На этой неделе он будет докладывать Генсеку. А у вас