Естественно Плут, сразу попав из полной темноты в луч яркого света, был мигом ослеплён. А охотник, не снижая темпа, мгновенно накинул на него заранее приготовленную металлическую клетку, и даже в пылу азарта сел на неё сверху. Клетка была весьма прочная, хотя и небольшая, а охотник выглядел на ней как огромный медведь на крохотном пне. Но это нисколько не помешало его радости.
– Ага, попался воришка!… Ну, всё,… теперь тебе конец!… Я с тебя шкуру на трофей спущу,… ишь отъелся,… вон какой здоровенный,… словно боров!… Буду твою шкуру людям показывать, чтоб знали, до какой степени домашние коты вырастают!… Ух, ты, и добыча!… у меня такой ещё никогда не было!… – в ликовании заголосил охотник, и совсем забыл, что под ним хоть и домашний кот, но с немалыми когтями.
Меж тем Плут пришёл в себя от шока, да как вонзит сквозь решётку эти свои когти прямо в мягкое место охотнику. Отчего конечно, охотник взвыл, словно раненый носорог, и вмиг спрыгнув с клетки, выронил фонарик. Темнота вновь покрыла всё вокруг. Плут немедленно воспользовался этим обстоятельством и резким усилием сбросив с себя клетку, задал такого стрекоча, что аж пол на веранде затрясся.
Мгновенно выскочив из дома на деревянные мостки, бедняга тут же попал в беду. И это немудрено, ведь влажность на улице стояла высочайшая. А мостки покрыты краской, и на ней уже образовались капли воды. Вот на них-то, на эти мелкие капельки, и налетел Плут. Он покатился по ним, словно по масленой плёнке. Скольжение было ничуть не меньше, чем на ледяном поле, и Плут по мосткам мигом долетел аж до самой поленницы, да со всего маха как шмякнется об неё головой. Свалился бедняга, потерял сознание, и лежит не шевелиться, дух из него вон.
5
А тем временем охотник очухался, схватил фонарь и вдогонку бросился. Подбегает к Плуту схватил полено и на него замахнулся, по голове его вдарить намерился. Всё конец Плуту, добегался хвастливый воришка. Но не всё так просто. Собаки и коты вокруг, конечно же, знали об облаве, и даже, кто как мог, наблюдали за ней, но смерти Плуту никто не желал. Ну, пусть его в клетку посадят, пусть как-то накажут, с позором по деревне проведут или у всех на глазах отшлёпают, но не убивать же.
А потому все кошки с собаками, и не только они, но и многие лошади с коровами и козами, забыв про былые обиды, почуяв конец Плута, подняли такой шум, вой и визг, что охотник, аж оторопел. Руку-то с поленом занес, а ударить не может, не опускается у него рука от звериного ора. Ужас напал на охотника, не шевельнуться ему. Зато Плут от столь внезапной поддержки своих недругов мигом пришёл в себя. Опять на лапы вскочил, вылетел со двора и помчался по дороге долой из деревни. А домашние питомцы ему вслед кричат.
– Беги Плут!… Беги, спасайся!… Мы не хотим твоей смерти!… Прячься и людям больше не попадайся,… убьют ненароком!… – что есть сил, заголосили они. Разумеется, Плут всё слышал и не пропустил ни слова из их предупреждения. Примчался в лес, забился под куст, сидит, весь дрожит и думает.
– Вот