– Будьте добры, покажите паспорт нам.
К тротуару у выхода подкатила наша машина. Она совсем близко, до нее рукой подать, но погони, перестрелки… Надоело!
Я развернулся на каблуках и уставился на полицейского взглядом василиска.
– Как тебя зовут, грубиян?
– Виладелмас Пуюол, ваша честь.
– Напряги слух, повторять не буду. Я никогда, слышишь, никогда не общаюсь с полицией на улице. Тем более не показываю документов. Ты свободен.
Я вновь повернулся, но тот, что покрупней, был то ли тверже, то ли глупее.
– Если ваша честь настаивает, мы проводим вас к Верховному комиссару. Он будет счастлив лично принять вас в нашем городе.
Соображать, да побыстрее. Обмен репликами подзатянулся, скоро мы привлечем всеобщее внимание. Что же предпринять? Бежать к машине? Полицейские дадут описание и номер машины по рации, дороги перекроют… В общем, неприятностей не оберешься. В моей голове молнией вспыхнуло решение.
– Благодарю за предложение. – Я добродушно улыбнулся. Они немного расслабились и тоже заулыбались. – Я издалека, здешних мест не знаю. Садитесь со мной в машину, покажите дорогу в город, заодно и с комиссаром потолкую.
– Спасибо! Спасибо!
Улыбаясь до ушей, они залезли в автомобиль, опустили свои зады на обитые кожей ручной выделки сиденья напротив нас с Анжелиной. Уверен, позволь я, они бы расцеловали мне руки.
– Дорогая, здешний комиссар желает приветствовать нас лично, – обратился я к Анжелине. – Эти милые полицейские сопроводят нас к нему.
– Прелестно, – проворковала Анжелина, едва заметно приподняв левую бровь.
– Водитель, следуй указаниям полицейских, – распорядился я.
– Вперед, третий поворот направо, – сказал Пуюол.
Автомобиль плавно покатил к городу.
– Друзья должны помогать друг другу, – глубокомысленно изрек я, с улыбкой глядя на полицейских. – Или, как написал великий поэт: «При счете три усыпишь своего, я – своего».
– Что-то я не уловил рифмы, – пожаловался Пуюол.
– Сейчас объясню. Слушайте. Один, два, три…
Я схватил Пуюола за горло и сдавил. Он дернулся, судорожно глотнул и, закатив глаза, обмяк. Анжелина всей душой ненавидела полицейских, и ее подопечному пришлось совсем несладко: она пнула его стройной ножкой в живот и, когда он сложился вдвое, ударила тыльной стороной ладони по шее. Он без чувств свалился у ее ног.
– Аккуратная работа, – одобрил Боливар, глядя в зеркало заднего вида. – Прохожие на улице ничего не заметили. А мы только что миновали третий поворот.
– Езжай вдоль берега, а мы решим, что делать с ищейками.
– Чего тут решать? Перережем глотки, привяжем по камню к ногам – и в воду. – Анжелина победно улыбнулась.
– Нет, дорогая. – Я похлопал ее по руке. – Мы освободители. Разве забыла? Убивать и калечить никого не будем.
– К копам это не относится! – Она, мрачнее тучи, откинулась на спинку.
– К копам