Я же человека убила! Живого настоящего человека. Возможно не самого хорошего. Но человека, который жил, любил, к чему-то стремился. А теперь его нет. И нет его потому, что я пробила ему голову металлической болванкой. Просто вышибла мозги.
И чем я пытаюсь себя оправдать. Юношескими рефлексами. Тем, что меня зачаровала менталистка пятого ранга и подсунула в руки статуэтку моей бабушки. А теперь его нет, а я тупо уставилась на эту самую статуэтку, стоящую передо мной на столе, рассматривая потеки крови на орудии убийства.
Стоп. А где собственно эти самые потеки крови?. Статуэтка блистала девственно чистым серебристым металлом.
– Вот что, Блонда, успокойся и снова все обдумай самым тщательным образом, – скомандовала я себе. – Ты за прошедшие 24 часа устроила две истерики. Сначала разрыдалась на плече у Бэримэра, а теперь вот пытаешься рвать на голове волосы по поводу смерти Александра Илларионовича. Обрати внимание, это ровно на две истерики больше, чем у тебя было за всю твою предыдущую жизнь.
– Итак, крови на статуэтке нет. Но ведь я отчетливо помню, что вся фигурка была густо покрыта рыжими липкими разводами в то время когда я сидела забившись в кресле и рассматривала лужу крови, вытекающую из-под головы хозяина кабинета. Все это время я не выпускала статуэтку из рук за исключением нескольких минут в кабинете у Стива. Но и тогда статуэтка была все время у меня перед глазами. И теперь я вспомнила, что уже тогда она была совершенно чистой. Черт побери, да она же и в кабинете у лорда Лэсли сияла как новенькая. А раньше. Вспоминай, Блонда, вспоминай. Ты сидишь свернувшись калачиком в кресле у Александра Илларионовича. В руках у тебя статуэтка густо залитая кровью. Входит Аденаида Истермановна. Вещает и обличает. Потом ее сакраментальное:
– И милочка, где вы взяли эту дурацкую статуэтку. Я же специально положила на стол библию
Я тогда рефлекторно перевела взгляд на статуэтку. YES. Крови не было.
А если крови на статуэтке не было, тогда возникает резонный вопрос: « а был ли мальчик?». И тогда все это ужасное преступление превращается в фарс, который провернули со мной Аденаида Истермановна вместе со своим шефом. И уже не важно валялся ли на ковре Александр Илларионович лично и по доброй воле, прикидываясь трупом, используя свои навыки юношеских выступлений в драмкружке. Что-то такое мне Мариша рассказывала. Или он как и я находился под воздействием внушения своей секретарши, менталиста пятого ранга. Во всяком случае становится ясным, как могла набежать лужа из крови объемом больше пяти литров. Да никак. Обычная иллюзия