– Вы о чем?
– В таком состоянии, как у меня тогда, всякое померещиться может. Я, например помню, как Оксана где-то раздобыла зайца и, зубами отрывая от него куски, кормила меня, чтобы я не помер.
– Хм…
– И это еще не самое чудное из моих видений! – Руслан закрыл глаза и улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. – Ночью же ударили заморозки, и, чтобы я не замерз насмерть, она будто бы пригласила стаю волков, которые улеглись подле меня, согревая своим теплом. То была, возможно, самая необычная ночевка в моей жизни! Пусть даже она мне приснилась. Потерять почти литр крови – не шутки, у любого голова куролесить начнет…
Руслан умолк, провалившись в забытье, но Антон еще некоторое время сидел рядом, задумчиво шевеля губами и озабоченно морща лоб.
Еще недавно он и сам испытывал серьезные сомнения в обоснованности своих подозрений, полагая их плодом чрезмерной мнительности и профессиональной предвзятости. Но всего несколько песчинок, только что оброненных Русланом, стронули с места целый мысленный камнепад, подобный тому, что сбросил в пропасть машину его босса. Где-то в глубине у Антона вспыхнул тревожный сигнал, оглашающий окрестности пронзительным воем сирены. Слишком многое выглядело неестественно, слишком многое выходило за рамки привычного и даже возможного. И весь его непростой жизненный опыт подсказывал, что ничего, окромя неприятностей, такое развитие событий не сулило.
Он осторожно поднялся, стараясь не разбудить Руслана, и машинально осмотрелся – плотно ли закрыто окно, не находится ли койка в зоне поражения при возможном обстреле снаружи, нет ли возможности подсматривать за происходящим внутри из дома на другой стороне улицы… Новые подробности недавних событий вызвали в Антоне неясное беспокойство, обострив все его рефлексы. Он явственно ощущал витающую в воздухе угрозу, хотя и не мог с уверенностью определить ее источник.
– Что-что, а свежие волчьи следы вокруг вам точно не почудились, – негромко буркнул он, – и разбросанные неподалеку еще розовые, только что обглоданные заячьи кости тоже.
* * *
Евгений и сам не знал, чего ожидает от предстоящей встречи с Оксаной, и никак не мог определиться, какое выражение следует натянуть на лицо. Буравить ее угрюмым взглядом исподлобья или же стиснуть в объятьях и расцеловать? С одной стороны, его ревность никуда не ушла, все так же разъедая душу журналиста изнутри, но, с другой, он испытывал вполне объяснимое облегчение от того, что его подруга жива и более-менее невредима.
Последний фактор вносил еще один дополнительный элемент неопределенности. Люди, кубарем скатившиеся в машине с обрыва, обычно не отличаются здоровым и цветущим видом. Их иногда и опознать-то удается с большим трудом… ну, то есть узнать, конечно же, узнать…
На табло высветилось сообщение о посадке нужного рейса, и Евгений поднялся с кресла, чтобы подойти