Я собрала заранее подготовленные вещи и отправилась в путь. Холодные капли облепили лицо, в носу появилась вода, сопровождаемая раздражающим шмыганьем, которое никогда не поддается контролю в такую погоду. Идти пришлось быстро, как можно дальше от места ночлега, пока не зарядил сильный дождь. Летние грозы переживались намного легче, однажды даже удалось спрятаться в буреломе под ветками ели. Тогда мне очень повезло, что поблизости не было медведей, а ночные грозы обходили стороной, так что прятаться от ливней приходилось только днем. Летом тепло, и одежда сохнет сама по себе, а теперь наступало время, к которому я не была готова, и необходимо было придумать, где раздобыть еще одежды. Это значило, что рано или поздно мне придется вернуться к деревням, а пока стоит умерить фантазии и довольствоваться сухими листьями в ботинках, спасая ноги от холода.
Полдня без перерыва я шла под мелким дождем, брезентовый плащ напитался влагой и тяжело начал давить на плечи. Я свернула обратно в гущу леса: смертельная усталость брала свое, вся одежда отсырела, листья в ботинках уже перестали удерживать пронизывающий холод. Мне был необходим отдых, и пришло время подсушить вещи. Нельзя было допустить, чтобы одежда промокла насквозь, потому что лекарств нет, а раствором из смолы я могла разве что вылечить больное горло, но не снять жар. Не стоит облегчать хищникам или мародерам охоту. Любое недомогание лишило бы меня возможности идти дальше, поэтому я почти бежала, когда увидела вдалеке раскидистую ель, ветви которой опускались вниз, создавая теплое и сухое укрытие. Единственный его недостаток – сложное для разведения костра место, но если постараться и разжечь аккуратно, то можно избежать пожара. Нырнув в укрытие, я первым делом развесила на ветвях мокрые вещи и, содрогаясь от холода, принялась рыть ямку для будущего очага. Дождь продолжал усиливаться, но густые еловые ветви надежно закрывали меня от непогоды, а настил из хвои на земле послужил дополнительным утеплением, отчего казалось, что здесь, под елью, гораздо теплее, чем за ее пределами.
Пахнуло сыростью. Разрытая холодная и влажная земля сочилась червями. Повезло, что была зайчатина, иначе пришлось бы собирать этих мерзких гадов на ужин. Завалявшимися на дне сумки кусками старой фольги я обложила дно ямки и принялась разжигать костер. Когда пламя начало жадно поглощать брошенные в дар ветки, я смогла наконец устроиться поудобнее и задремать, облокотившись спиной на теплый ствол. От сырости меня бросило в жар, щеки пылали, но согреться никак не удавалось. Так бывает, когда промерзнешь во время долгой прогулки на свежем зимнем воздухе, – в детстве подобное случалось постоянно, стоило только заиграться с соседскими ребятами. Я продолжала вспоминать снежки и снежную бабу своего детства, и как делала ее совсем недавно со своими близкими, уже будучи взрослой. Я вспоминала,