Это был последний этап нашего путешествия. Ганс провел нас так умело, что я немного успокоился при мысли, что он будет сопровождать нас и далее.
Когда мы подъехали к воротам пасторского дома, представлявшего собой низкую хижину, которая была не лучше, не удобнее соседних, я увидал человека в кожаном фартуке и с молотком в руке, занятого ковкой лошадей.
– Saellvertu, – сказал охотник.
– God dag[15], – ответил кузнец на чистом датском языке.
– Kyrkoherde, – сказал Ганс, обращаясь к дядюшке.
– Приходский священник, – повторил последний. – Аксель, ты слышишь, оказывается, этот бравый человек – пастор.
Между тем проводник объяснил kyrkoherde, в чем дело, и тот, прервав работу, издал крик, бывший, вероятно, в ходу у торговцев лошадьми. Тотчас же из домика вышла великанша, настоящая мегера. Если ей не хватало роста до шести футов, то дело было за малым.
Я боялся, что она подарит путешественников исландским поцелуем, но напрасно: она не очень-то приветливо ввела нас в дом.
Комната для гостей показалась мне самой плохой во всем пасторском доме – узкой, грязной и зловонной; но пришлось довольствоваться и ею. Пастор, по-видимому, вовсе не признавал старинного гостеприимства. Далеко не признавал! Уже к вечеру я понял, что мы имеем дело с кузнецом, рыбаком, охотником, плотником, но никак не с духовной особой. Правда, день был будний; возможно, что в воскресенье наш хозяин становился пастором.
Я не хочу порочить священников, которые, судя по всему, находятся в очень стесненном положении; они получают от датского правительства крайне ничтожное содержание и пользуются четвертой частью церковного десятинного сбора, получаемого с прихода, что не составляет даже шестидесяти марок; поэтому они вынуждены работать для пропитания. Но если приходится быть и охотником, и рыбаком, и кузнецом, то естественно усвоить и нравы и образ жизни охотника, рыбака – словом, людей физического труда; вечером я заметил, что нашему хозяину была незнакома и добродетель трезвости…
Дядя увидел сейчас же, с какого сорта человеком он имеет дело; вместо достойного ученого он встретил грубого невежду. Тем скорее решил он покинуть негостеприимного пастора и пуститься в путь.
Несмотря на усталость, дядюшка предпочел провести несколько дней в горах.
Итак, на следующий же день после нашего прибытия в Стапи начались приготовления к отъезду. Ганс нанял трех исландцев, которые должны были нести вместо лошадей наш багаж; но было решено, что, как только мы доберемся до кратера, наши провожатые будут отпущены.
По сему случаю дядюшка сообщил Гансу, что он намерен продолжить исследование вулкана до последних пределов.
Ганс только