С этими словами он вышел из комнаты, вскочил на коня и ускакал.
Тогда Фын-цзе взяла Цзя Жуна за руку и поднялась вместе с ним в верхнюю комнату. Навстречу им вышла госпожа Ю и, увидев Фын-цзе, удивилась:
– Что случилось? Почему ты так неожиданно приехала?
Фын-цзе вся вспыхнула и плюнула ей в лицо.
– Никому не нужны ваши девчонки, зачем вы их тайком посылаете к нам, в семью Цзя? Неужто только у нас в семье остались мужчины, а по всей Поднебесной вымерли? Если тебе так захотелось выдать ее замуж, нужно было сделать это открыто, чтобы все знали. Тебе наплевать на все приличия! Сейчас и государственный траур, и наш семейный траур, а ты выдаешь девчонку замуж! Люди на нас пожаловались, даже в суде все толкуют, будто я жестокая и ревнивая. Все тычут в меня пальцем, хотят меня выгнать! За что ты так обозлилась на меня? Что я тебе сделала? Может быть, старая госпожа или госпожа намекнули тебе, что нужно поставить мне ловушку и найти предлог выгнать меня из дому? Мы вместе пойдем в суд, выясним все, потом соберем всю семью и открыто об этом объявим – пусть мне дают развод, и я уйду!
Громко рыдая, Фын-цзе вцепилась в руку госпожи Ю и требовала, чтобы та вместе с нею шла в суд. Цзя Жун бросился перед Фын-цзе на колени и, земно кланяясь, умолял ее:
– Не сердитесь, тетушка, прошу вас!
Тогда весь гнев Фын-цзе обрушился на него.
– Чтоб тебя Небо поразило, чтоб тебя гром испепелил! – кричала она. – Бессовестный ты негодяй! Тебе море по колено, только и занимаешься бесстыжими делами. Нужно же совершить такую подлость! Позор для нашей семьи! Даже твоя мать не может тебя терпеть! И бабушка тебя не выносит! И ты еще осмеливаешься меня уговаривать!
Продолжая браниться, Фын-цзе изо всех сил дала ему пощечину. Перепуганный Цзя Жун отвесил еще один поклон.
– Не сердитесь, тетушка! Прошу вас, не презирайте меня – пусть я тысячу дней был плохим, но мог же я быть хоть один день хорошим! Зачем вы гневаетесь и бьете меня? Я сам себя готов поколотить, только бы вы не сердились!
Он с ожесточением стал хлестать себя по щекам.
– Будешь еще лезть не в свои дела? – приговаривал он при этом. – Будешь делать пакости тетушке? Как к тебе относилась тетушка? А каким ты оказался бессовестным!
Слуги и служанки старались утешить его, но сами еле сдерживали смех. Фын-цзе бросилась на грудь к госпоже Ю и запричитала:
– Я не сержусь, что вы для старшего брата Цзя Ляня нашли вторую жену! Но зачем вы подстрекнули его нарушить высочайший указ, а потом весь позор взвалили на меня? Пойдем к судье, чтобы ему не пришлось присылать за нами своих прислужников. Потом повидаемся со старой госпожой и госпожой, соберем всю семью и посоветуемся. Если уж я так плоха, что не разрешаю своему мужу брать себе наложниц, пусть мне дают развод, и я сейчас же уеду. Твою младшую сестру Эр-цзе я уже взяла к себе в дом, но только еще не докладывала об этом старой госпоже из опасения, что она рассердится. Твоя сестра в радости и довольстве живет у нас в саду. Я приказала приготовить для нее отдельный