В семидесятые годы прошлого века им была написана еще одна книга: «Опыт биографии» – своеобразная «исповедь молодого человека нашего времени». Напечатана она была лишь в 1985 году, причем не на родине автора, а во Франции, в издательстве YMCA-Press. В предисловии к ней Светов заметил: «Это моя первая свободная книга».
Однако к тому времени сам автор уже был несвободен. В 1980 году его исключили из Союза писателей «за антисоветскую, антиобщественную деятельность». А в январе 1985 года Феликс Светов был заключен в тюрьму «Матросская Тишина» и затем вслед за женой Зоей Крахмальниковой приговорен к ссылке на Горном Алтае.
Работая над «Опытом биографии», об этих драматических событиях собственной жизни Светов, конечно, знать еще не мог. Но зато теперь эта свободная, по его словам, книга может дать представление о том нелегком и непростом пути, который привел его к единственно правильной цели.
Рассказ о своей жизни автор предваряет примечательными словами: «Я полагаю, что книгу о себе можно начинать лишь в том случае, если поймешь собственную жизнь не частной, не автобиографией, но судьбой поколения». Эти слова как бы подчеркивают самое главное в этом произведении. Жизненный путь автора книги оказался типичным для людей его поколения, выраставших, как и он, в Стране Советов. События, лично им пережитые, были схожи с теми, что происходили и с его сверстниками в разных концах огромной страны.
Будущему писателю исполнилось девять лет, когда в Третьем доме Советов, где селились семьи людей, так или иначе приближенных к власти, был арестован его отец, Григорий Фридлянд – историк, пишущий о Французской революции, страстный поклонник Дантона, Марата, Робеспьера. Вскоре после этого была отправлена в ссылку, а потом и за колючую проволоку лагеря и мать Светова – Надежда Львовна.[1]
Единственным человеком, на чьи плечи легла забота о девятилетнем ребенке, оказалась его старшая сестра Ида, закончившая к тому времени школу и мечтающая повторить путь отца – стать историком. Однако очень скоро ее исключают из комсомола «за потерю бдительности», и перед осиротевшими детьми открылись совсем другие пути. Те самые, по которым к тому времени проехало уже полстраны.
«Мы ехали по узкоколейке Темниковскими лагерями. Остановки были лагпункты, военные – вохра, люди в телогрейках – вольнонаемные, или бесконвойные зэки, или зэки бывшие – освободившиеся и осевшие здесь, у лагерей». Читая эти строки, с грустью думаешь о том, что описание дороги, по которой герой едет со старшей сестрой в лагерь к матери, многим и многим читателям покажется знакомым. Ибо скорбный этот путь как бы неподвластен времени, он остался неизменным даже десятилетия спустя.
Следующий абзац книги