– Ты сам сказал, что начальнику над народом нужно знать всё, как есть. Готов выслушать неприятную правду?
– Да говори же, наконец, святоша!
– “Святошу” я тебе прощаю, а вот ты, памятозлобный, никак не простишь мне грех золотого идола. Побывал бы в моей шкуре! Сам-то на гору к Господу поднялся и вестей не подавал, а меня одного с диким людом оставил!
– Ладно, брат. Бог рассудит. Докладывай, Аарон.
– В большом молельном шатре были наши противники и чуть-чуть сторонников. В большинстве своем сюда ходят молиться люди образованные, лицемерные. Ждут, чья возьмет – к тому и примкнут.
– Сидят на заборе, стало быть. Таким нет доверия. Кто слишком рьяно ищет почета при жизни, тот никогда не войдет в храм ее. А простой народ в какую сторону глядит?
– Простой народ к нам в большой шатер не ходок, у него для молитвы другие места имеются. Но настроения его мне известны, ибо полагаюсь я на донесения верных разведчиков.
– Не из-за верных ли разведчиков Бог наказал нас пустыней? Доверяешь им?
– Мои люди надежнее твоих, Моше. Работают на меня не за малопонятную им веру, а за честную мзду.
– Боже мой, и это я от первосвященника слышу! Пусть останутся твои богохульные слова между нами. Что же доносят тебе честные мздоимцы-соглядатаи твои?
– Доносят, что настроение в народе – половина на половину. Сколько за нас с тобой, столько и против нас. Но и те, что верят нам, тоже ропщут на тяготы каждодневные. Почему, кричат, нам целых сорок лет муки терпеть? Не хотим, говорят, в голой пустыне умирать, а желаем жить в волшебном краю ханаанском!
– Чем примечательна одна половина, а чем – другая?
– Недовольные, что за нас с тобой, были в Египте бедняками и работягами. Недовольные, что против нас – просвещенные середняки и богачи белоручки.
– Нащупал разные породы? Хвалю! Сообразно свойствам людей и наставляй их: каждому воздай по чину и достоинству его.
– Представь, Моше, я догадался сам!
– Объясни, Аарон, неясную мне вещь. Вот, скажем, бедняки направились в Ханаан. Их я понимаю: они лучшей судьбы ищут, рабов хотят иметь, господами надеются стать. Просвещенные – так тем свободу подавай. А богачи что? Им и в Египте как будто бы сладко жилось – они-то зачем потянулись за нами?
– О богачах говоря, ты, конечно, Кораха подразумеваешь. Это ясно. Замечу тебе, Моше – господами все без исключения желают быть, а что до богачей, то им, в Египте, как раз свободы и не хватало!
– Корах богат чрезвычайно. Значит, за свободой он подался?
– За ней самой! Богатство у него есть, и несметное. Чтоб силу золота почувствовать вполне, свобода требуется. Дай такому волю – он и власть добудет, и над людьми возвысится, и магнатом сделается!
– Прав ты, Аарон. Вот, возьмем, к примеру, нас с тобой – мы,