Артем пришел на кухню ничуть не расстроенный. Только думал о чем-то, весь был поглощен думой.
– Ну что, Тем, враги повсюду?
Артем встрепенулся и, улыбнувшись, тряхнул головой. «Враги повсюду» было любимой, еще в дремучем детстве придуманной шуткой, пускаемой в ход всякий раз, когда Артем погружался в себя и делал стеклянные глаза. Друзья оттягивались по полной, смеялись откровенно и искренне над его мимикой, за что, впрочем, он на них обиды никогда не держал. Он и сам себе казался смешным.
– Да, есть немного.
– Есть немного – это глупость. Нужно есть как можно больше, если дают. Если не дают – уже другой вопрос. Вот что я думаю. – Валя дернул ухом.
– А чего дают? Капусту, что ли?
– А тебе не нравится? Я вот не ел сегодня, и мне нравится. Ты ел – отдай ее мне.
– Я не ел. – Артем положил себе полвилка капусты и густо залил ее майонезом.
– Тем, Сашку привезли. Она в твоей комнате спит.
– Спит уже?
– Она у нас поживет, да? Чего-то мама такое сказала…
– Да вроде.
– Ты хоть одну сказку какую-нибудь помнишь? Давай вспоминай. Потому что детям на ночь нужны сказки. И желательно со счастливым концом.
– Да? А бывают такие, у которых счастливое только начало?
Валя замер над тарелкой, озадаченный вопросом. Но через мгновение, вспомнив философию обывателя, пожал плечами и принялся за вареную колбасу, нарезанную и уложенную веером.
– Ты давай… кончай умничать. Ешь. Совсем остыло все.
– Собственный братец печется обо мне!
Валя подобрал горбушкой майонез, встал и, отряхнув ладони, потрепал Артема по голове.
– Ну вот! Еще и руки об меня вытер. Злодей!
– Всякому бы таких злодеев, Тем. – Валя отцепил от пояса сотовый и, изучая его, покинул кухню.
Артем тоже отстегнул телефон и положил его рядом с тарелкой.
За окном сквозь темноту дрожали язычки фонарного пламени. Артем любил представлять себе, что окружен незнакомым городом со всех сторон и люди, бывшие до того его семьей, вовсе ему не родные, а так, какие-то добрые, совершенно незнакомые мужчины и женщины. И что сам он не он, а безымянный наблюдающий за миром глаз. Единая субстанция восприятия. Источник еще одного мнения о свете.
Как же давно он не говорил с братом! Года два уж точно. Так, по-настоящему, чтобы забыть о времени и не заботиться о правильности языка. Потому что родному человеку все равно, сколько раз в твоей речи «что» и «который» встанут рядом. Потому, что роднее Вали у Артема не было никого. Чаще получалось так: Валя приходил и заставал Артема уже спящим. Реже – наоборот. Но неизменно было одно: кто-то из них уже спал. Оба уставали, поскольку университетская программа давалась им без щемящей