В начале двадцатого века Михаил был послан Орденом в Европу, где он поднялся до должности правой руки Главы Стражи Парижа. А в России в это время кипела революция. Новая власть, новая жизнь. Но не для всех. В маленькой неприметной семье другого представителя рода Куракиных одна трагедия следовала за другой. Сначала погиб глава семейства – отец Евы, Высший маг. Его дочери тогда было всего пять лет. А еще через семь лет расстреляли и его смертную жену. Только что прошедшая инициацию Ева попала в лагерь для детей Избранных. Ей тоже грозила бы смерть, как и еще паре девчонок, ее ровесниц. Но детей чудом спасли.
Узнавший о случившемся в России Михаил бросил все и вернулся на родину. Так Ева познакомилась со своим кузеном, в чей дом переехала незадолго до окончания Академии. Они быстро сблизились и стали настоящей семьей. Они всегда заботились друг о друге и уважали таланты друг друга. Оба были счастливы в эгоистичном мире Избранных быть родней.
Наконец, собравшись и определив план действий, Ева вышла на улицу. Кругом бушевала поздняя весна. С зыбкими и тонкими очертаниями, как с картин импрессионистов, с зеленым шумом совсем еще молодой листвы, с прозрачным небом и робкими, но уже по-настоящему теплыми лучами солнца. В принципе, Еве очень нравилось такое время года. Почему-то именно в преддверии мая она чаще всего вспоминала душную, безбожно жаркую, выедающую глаза и внутренности пустыню Египта, или странный суровый климат степей Монголии, влажные тропики Мексики и Амазонки. Да, прогулки по весенней Москве намного привлекательнее афер на раскопках. Девушка вообще любила столицу. Хотя при этом и сама себе удивлялась. От прущей в Москву лимиты деваться было некуда. Хамы всех возрастов, жаждущие богатства и славы. А еще этот бездушный хром и металл современных монстров архитектуры. Многие задыхались в столице от одиночества и чуждости самого города. А Ева видела все это иначе.
Для нее Москва осталась прежним большим и складным купеческим городом. С белыми церквями, добротными домами-особнячками, с шикарными дворцами и древним Кремлем. Девушка обожала шагать по улицам, полным блеска рекламных щитов, навороченных новых небоскребов, световых коробов, потоком машин, а потом, присматриваться и замечать знакомый блеск купола на небольшой церквушке еще позапрошлого века, или растрескавшийся фасад одного из сохранившихся купеческих домов. За лоском реставрационных работ остались прежними и дворцы. А уж Кремль… Святая земля, вечный камень с долгой и тяжелой памятью. Вот это была ее Москва, которую Ева любила, понимала, и которую всегда находила в мусоре современности.
Ева принципиально не покупала себе автомобиль. Пешком в столице и то перемещаться быстрее. А на уличные