Пришлось подойти к голубой черте. Взгляд заскользил по квадратам со словами, остановился на знакомом, в котором заключен световой луч. Потянуться, высвободить. Почувствовать вкус, слиться воедино, снова стоять до изнеможения и победить…
«Исчезни наконец из моей жизни!» – эхом пронеслось в голове.
Лорин не настолько глупа, чтобы намеренно уменьшать наши шансы на победу и взваливать на свои плечи груз исхода всего поединка с хартейновцами. Ведь если я проиграю, ей придется три раза подряд одержать верх над противником и для этого здорово постараться. Но в груди что-то рвалось, внутри бесилась сила и билась наружу. Казалось, от одного неловкого движения вновь выльется из меня мягким светом.
Я зажмурилась и сделала шаг назад. Развернулась. Решительно направилась обратно к Лорин под недовольный гомон зрителей. Правда, остановилась рядом с ней, глядя перед собой и почти соприкасаясь с ней плечами.
– Порой вода острее льда, не используй его из-за ошибочного суждения, что он сильнее.
– Не нуждаюсь в советах босоногой недоучки.
– Зато прислушаться можешь, – повернула я голову, чтобы встретиться с голубыми льдинками ее глаз. – Могу подкинуть еще информации для размышления: не каждая влага благодатно влияет на растение – оно порой гниет красиво. Удачи.
Я направилась за пределы поля, на ходу постукивая по груди. Жгло невыносимо. Стоило добраться до удивленной Мариэль, как я сорвалась на бег и устремилась к зданию академии. Боялась не успеть. Чувствовала расходящиеся края раны, быстро вытекающую из меня силу, уже вырвавшуюся наружу тонкой струей.
Ворвалась в лекарский зал, закричала и рухнула на колени, чтобы в следующий миг оказаться подхваченной заботливыми руками. Меня уложили на свободную койку. Сразу несколько целительниц занялись моей раной, наложили заплатки.
Через несколько минут прибежала раскрасневшаяся от бега Алинда. Она попросила всех отойти, внимательно осмотрела меня, стала хмурой.
– Не двигайся, сейчас будет больно. Нужно достать старые нити, чтобы применить новые. Терпи!
Я закивала, закусила губу. Едва не закричала, когда грудь прострелило болью. Вцепилась в края койки и приготовилась держаться во что бы то ни стало, чтобы никто находящийся здесь не услышал ни звука. Нужно расслабиться и полностью довериться опытной колдунье.
– Говорила Леодрику, что девочка не готова. Но нет, турнир важнее!
Она приговаривала и приговаривала, вытягивая нитку за ниткой. Я стонала, чувствовала, как по вискам льется пот, дрожала. А потом стало хорошо и очень спокойно. Из меня выжали последние соки и оставили в покое. Алинда перестала хмуриться, уже быстро перебирала пальцами, завязывая новые узелки.
– И ты тоже хороша, – закончив, наклонилась ко мне женщина. – Зачем так напрягалась? Почему не ушла сразу после первого раунда, зачем осталась? Я говорила им, что тебя нужно вывести, но меня на поле не пускали.
– Вы были там?
– Конечно, а кто еще за тобой присмотрит? Хорошо, хоть вовремя