– Ладно.
– Не забудь, – настаивала девушка, но он уже вернулся к телеге и не слушал ее.
– Что-нибудь случилось? – спросила Катя.
– Ничего, что тебя бы касалось, – грубо ответил мужчина.
– Просто я услышала, что вы говорили про бабку. Я подумала, что это та самая Ильинична, к которой мы сейчас едем, – объяснила она свое любопытство.
Степан с досадой поморщился. Кате стало очень неловко. Она даже покраснела от такой, казалось бы, мелочи, ей стало тяжелее дышать.
Степан кинул на нее взгляд, смутился сам.
– Да нет. Это соседка моей свояченицы… Нога что-то разболелась. К дождю, наверное, – неловко оправдался он. – Будь спокойна, все нормально с бабкой. Скоро уже приедем.
В эту минуту у нее сжалось сердце. Она вспомнила, что забыла лекарства у Степана в летнике. Приступ захлестнул с такой силой, что Катя, охнув, уцепилась руками за край телеги. Боль была пронзительной и глубокой. Она откинулась на солому и закусила губы, чтобы не закричать. Степан обернулся, увидел серое лицо девушки. Она уже ничего не чувствовала, кроме тяжелого обруча, который все сильнее сжимал сердце.
– Ах ты, Боже мой! – выдохнул Степан, – Катя, что?! Сердце?
Девушка с обильно выступившей на лице испариной, потемневшими глазами посмотрела на него и потеряла сознание.
Степан дрожащими руками положил ее удобнее, смочил водой из фляги, расстегнул лифчик и послушал сердце. Дыхание было слабым.
– Ах, девочка моя, – бормотал он, настегивая лошадь. – Потерпи, милая, потерпи, сейчас уже приедем. Ты, главное, дыши, дыши, милая моя!
Телега с грохотом подлетела к дому, стоявшему у самого леса в стороне от деревни. Степан взял Катю на руки, поспешил к нему.
– Дае! Дае! (Мама!). Где ты, – звал Степан, поднимаясь по ступеням. Навстречу вышла высокая седая женщина, за ней – худенький черноглазый мальчик лет шести. Ни о чем не спрашивая, она приказала:
– Неси в комнату на диван.
А мальчику велела принести воды из колодца. Степан, уложив девушку, стал рассказывать женщине, что случилось. Мальчик принес в ведерке воды, поставил около дивана и ласково прижался к Степану. Тот обнял его, поцеловал в макушку.
– Все-таки сбежал от тетки, – ласково пожурил его. – Беги, сынок, во двор, привяжи лошадь, я сейчас к тебе выйду.
Мальчик улыбнулся отцу и вышел.
– Это та самая Катя из города? – спросила Ильинична. – Ко мне родственник ее приезжал, историю болезни привозил. Хорошего там мало.
– Дае, – голос Степана дрогнул. – Она, правда, очень тяжелая, или есть надежда?
– Надежда есть всегда, – сурово ответила женщина, обтирая Катю мокрой тряпицей. – Ты мне лучше расскажи, что в дороге случилось, что она это так близко к сердцу приняла? Этот приступ не простой, а сильным и внезапным сердечным переживанием вызванный.
Степан растерянно развел руками.
– Три дня она у тебя в лесу жила, – продолжала расспрашивать бабка. – Чем ты ее эти дни занимал? Или уже успел приголубить девушку? Все выкладывай!
– Ты