– Мы из армии Гамилькара! Что мы здесь делаем? Этого я открыть не могу, даже самой очаровательной царице на свете! Ибо есть на свете военная тайна. Меня зовут Антоний Бриан. Я бывший трибун Римской республики. После заключения мира, решил пройти часть своего пути на этой земле с человеком, сохранившим мне жизнь в одном из столкновений прошлой войны! С кем, я, имею счастье беседовать?
– Я, Лейла! Дочь Ганнона Великого. Мы прибыли сюда из Карфагена, для участия в празднествах в честь нашего покровителя Милгарта! Нас целая делегация! С нами и жрецы из одноименного храма в Карфагене и танцовщицы для придания торжествам веселья! Есть среди нас и факиры и бродячие артисты! – Рассказывала Лейла, глядя в глаза Бриана. Антоний очарованный ее взглядом совсем забыл о нанесённой ему обиде ее близким братом…
– Одно ваше присутствие на этом празднике украсит его, как появление на небе солнца! – вымолвил Антоний, не в силах оторвать взгляд от девушки.
Лейла пристально поглядела на Антония. Она привыкла слышать комплименты в свой адрес от различных мужчин, но впервые при произнесении этих слов Антонием, ей вдруг стало очень приятно и это сразу отозвалось учащённым сердцебиением девушки. Она благодарно заметила:
– Спасибо! Но на празднестве будет большое количество красивых девушек и без меня!..
В это время, поднявшийся и отряхнувшийся от пыли Гисгон, встряв в разговор, ядовито заметил:
– Что ты, дорогая сестра, любезничаешь со всякими подчинёнными и служащими Баркидов? Тем более перебежчиками-латинянами? Кои просто бояться вернуться домой, из-за своего пленения! Ведь явно за ним, что-то есть! Раз он не воспользовался обменом пленных проводимых в Сицилии!
Глаза Бриана снова блеснули гневом, но Лейла взяла его за руку и потянула в сторону своей переносной кибитки, из которой она и появилась, решив посмотреть, почему встала процессия.
– Не обращайте внимания, Антоний, на моего брата! Он полон гордыни, как и многие из родов Ганнонов! Это рок Ганнонов! Один лишь дядюшка Гамилькон, который учил меня верховой езде, излечился от этого недуга! Теперь они ненавидят и его! Но дядюшка не обращает на это внимания и повторяет, что война изменила его сознание. Он долгое время воевал бок о бок с Гамилькаром Баркой, командуя сначала флотом, а потом гарнизоном Лилибея! Мой брат также плохо находит и с ним общий язык!
Они подошли к носилкам. Лейла повернулась к Антонию.
– Мне было очень интересно, увидеть представителя народа, с которым мой народ так долго вёл войну! Хотя мне непонятна ее причина? Что в ней отстаивали стороны?
Девушка отпустила руку трибуна:
– Но я надеюсь, что мы ещё встретимся, Антоний!
Она залезла в кабинку носилок и смуглые слуги, тут же подняли ее себе на плечи. Процессия тронулась. Антоний смотрел на носилки, занавешенные от солнечных лучей