До вечера едва дотягиваю. То ли я заболела, то ли просто от нервов какой-то упадок сил. Мне сначала было холодно, но потом стало очень горячо, жарко даже. Рука болит, очень сильно жжет почему-то, хотя Влада утром и перебинтовала ее заново.
Гриша, молодой светловолосый официант, кажется единственным, кто тут хоть с какой-то снисходительностью смотрит на меня. Он подходит ко мне и вежливо предлагает чаю, но Влада быстро шикает на него, отчего Гришу как ветром от меня сдувает.
Я как мусор тут, никчемная, презираемая всеми. Я здесь пленница, хоть на моих руках и нет кандалов.
Ведро с водой тяжелое, движения кистью отдаются болью, когда выкручиваю тряпку, но хуже другое. Я вижу Шаха. Он появляется вечером в зале и замечает меня у ступенек. Я же застываю. Быстро вперяю взгляд в пол. Все тело горит, становится страшно.
А вдруг…вдруг он сегодня еще раз придет или разрешит своим волкам зайти. Тот жуткий Ярдан и Соболь, кажется, еще был Сыч и Кирилл. Они меня делили тогда. Как овцу на базаре.
По спине ползет мерзкий холод, поэтому я резко разворачиваюсь и просто сбегаю в комнату. Закрыв дверь, сразу же лезу за сумкой. Мне нужно спастись от сюда. Хоть как-то, должен же быть способ, я не могу здесь оставаться так как знаю, что это смерть для меня, однако если убегу…будет хуже.
Достаю из заначки сумку, хватаю телефон, включаю.
Черт, всего три процента зарядки!
Прислушиваюсь к звукам, быстро набираю номер. Ну ответь же, давай!
Гудки идут долго, а потом резко сбиваются. Снова и снова. Боже.
Зарядки два процента.
Дрожащими пальцами набираю сообщение:
“Шах меня забрал! Его сестра мертва! Этот бандит уверен, что я девушек продавала, он требует имена!”
Ответ приходит в ту же минуту. Я читаю это сообщение и понимаю, что попала в ад, из которого никто меня вызволять не собирается. Дура, дура, дура…я в западне, в ловушке и я ничего не могу с этим сделать. Он поймал меня, подвесил на крючок, приколол булавкой к стене и играет. Мне никто не поможет…никто.
В коридоре раздается шум, телефон тухнет, и я едва ли успеваю спрятать его под кровать, прежде чем распахивается дверь, и я вижу в ней Шаха. Его глаза начинают опасно блестеть при виде меня. Мне же хочется прикрыться, забаррикадироваться от него бетонной стеной. Его энергетика слишком сильна для меня, опасная, жестокая ломающая каждую клетку.
Чувствую себя загнанной ладонью в клетке со львом. Мои шансы равны нулю.
– Ожила уже?
Закрывает дверь, идет на меня тяжелым шагом. В черной рубашке с закатанными рукавами и таких же джинсах, грубых ботинках.
Пячусь от него назад прекрасно понимая, что выхода нет. Шах загнал меня, как мошку, он сотворит со мной тоже самое, что делал прошлой ночью, и от этого слезы подкатывают к глазам. Эта его ненависть, она меня убивает.
– Не подходите!
– Не то что? Стекло убрали, или ты зубами теперь будешь грызть вены?
– Надо будет, зубами перегрызу!
Усмехается своей белозубой улыбкой. Идет как