Пора приводить охамевшего утырка в чувство. Вежливость по отношению к этой уголовной шушере всегда воспринимается ею как слабость. А слабым выглядеть мне надоело. Я уже был слабым. Почти целый месяц. И как раз из-за такой вот публики. У меня зачесались не только шрамы, но и кулаки.
– Тебе, Чирок, минута, чтобы открыть калитку, иначе я все свои дела брошу и сосредоточусь только на тебе! И к хозяину на третий срок ты уедешь уже через месяц. Через месяц, это максимум, Чирок, но думаю, что я раньше управлюсь!
Рассудительная созерцательность мудрого взрослого мужика уступила место раздражению мента юного, того, который со взором горящим. Хамство этого оборзевшего босяка помножилось на противный зуд скальпа от снятых швов. И вскипевшая вдруг злость поперла из меня нынешнего молодого наружу.
– Я передумал, Чирок, тридцать секунд тебе. Время пошло! Бегом, сука!
Духовитость гражданина Черняева слетела с него, как позолота с цыганского самовара. Быть может, в моем голосе что-то изменилось и он это услышал.
Было видно, что не хотел Чирок к хозяину. Совсем не хотел! Видимо, жить на «мясухе» ему нравилось куда больше, чем в локалке за колючкой. И потому, засов на двери в воротах он отодвинул раньше, чем прошло полминуты.
– Прошу прощения, не разглядел сослепу! Не держите зла, граждане начальники! – Черняев подобострастно лебезил и улыбался, но прохода к дому не уступал, расщеперившись своим некрупным туловищем на дорожке.
Субтильной фигурой этот персонаж никак не соответствовал своему зычному басу. Впрочем и зычный бас сейчас тоже куда-то делся, теперь тембр Юры был мягким и уважительным. Ох, не хочется гражданину Черняеву в лагерь!
– Кто там у тебя? – Нагаев сдвинул наглеца в сторону с каменной тропинки.
– Один я! – заблажил Чирок, – Заходили тут ребята недавно, посидели и ушли.
Еникеев, небрежно развернул Чирка к дому передом, а к себе задом и повел бузотёра, время от времени щедро стимулируя его коленом под седалище.
– С кем ты там, Юра? – перешел я на доверительный тон, неспешно начиная прелюдию к вербовке – Тебе лучше сейчас говорить мне правду, я теперь шуток совсем не понимаю, голова у меня от них болит. И ты уж лучше меня не зли, пожалуйста, Юра. Ты ведь знаешь про мои неприятности, а, Черняев?
Однако Чирок на контакт не шел. Да, конфликтовать он не хотел, это было видно невооруженным взглядом, но и душу открывать тоже не спешил. Ладно, тогда будем вербовать гражданина Черняева в «шурики» жестко. Хоть и аккуратно, но больно. Если он уже не чей-то «шурик». А хоть бы и чей-то уже, похер!..
Дом был добротным,