По профессиональной привычке «генерал» вещал отточенными фразами, рассказывая о заведении, будто мы были обычные туристы.
– Это самая большая гостиница в мире, товарищи, – гордо заявил он. – Комплекс включает в себя магазины, концертный зал, кинотеатр и внесен в книгу рекордов Гиннесса, как самый крупный. Говорят, что артист не может считаться заслуженным и знаменитым, если не выступил в концертном зале «Россия».
– А почему название такое? – подковырнул я.
– А чем вам название не угодило, молодой человек? – прищурился провожатый.
– Как известно, у нас избегают таких названий. В обиходе Союз или РСФСР, а тут – Россия.
– Россия-матушка – наши истоки, – заявил «Тургенев». – Почитай, все оттуда вышли.
Коридорный вдруг остановился:
– Здравствуйте, Муслим Магометович, – провожатый вдруг расплылся в улыбке с полупоклоном перед джентельменского вида чернявым мужчиной средних лет.
Его лицо мне показалось до боли знакомым. Тот в ответ мельком кивнул, будто старался проскочить мимо побыстрее.
– Это же ведущий “Песни года”, – восхищенно проговорил Погодин.
– Эх, молодежь, – покачал головой коридорный. – Великих певцов надо знать в лицо. – Бородач, убедившись, что постоялец уже достаточно удалился, тут же напел хриплым голосом пару строчек.
Ты – моя мелодия,
Я – твой преданный Орфей…
– Так это Магомаев? – восхищенно пробормотал Погодин. – Не узнал его. В жизни он по-другому выглядит.
– Он самый, – гордо возвестил провожатый. – У него тут как квартира уже. Месяцами может в номере жить.
Лифт доставил нас на четвертый этаж. В коридоре, возле нужного нам номера 413, толпился народ. Мелькали серые мундиры милиционеров (да не простых, а целых генералов), синие – прокурорских работников (в звании ниже «полковника», в пересчете на наши, не увидел), люди в штатском, которые вовсе были не гражданскими.
– Ого, – тихо присвистнул я. – Сколько правоохранителей сбежалось, будто члена Политбюро убили.
– Тс-с, Андрей Григорьевич, – шикнул на меня Горохов. – Не в том месте и не в том смысле упоминаешь этих, – Горохов ткнул пальцем в потолок. – Вмиг к политическим террористам припишут. Хотя ты прав. Солист большого театра, причем новенький и никому не известный, а столько шуму.
– А вы что? – коридорный собирался уже нас оставить, но остановился и развернулся. – Не знаете, кто такой Артур Дицони?
Катков и Погодин одновременно развели руками.
– Вся Москва знает, а вы – нет… – усмехнулся бородач.
– И кто же он? – нахмурился Горохов.
– Простите, товарищи дорогие, но об этом не принято говорить вслух – органы соответствующие бдят. – Коридорный кивнул на людей в штатском. – А мне еще внуков растить, на родителей надежды нет, ведь трудятся они не в гостинице, а на заводе. Ладно, прощевайте,