Моя другая рука непроизвольно дёрнулась, выбросив кулак, но до цели не достала. Руки ещё был коротки. Однако вождь посмотрел на меня с интересом и стукнул кулаком в плечо ещё раз, но послабее. Я стоял, глядя исподлобья на вождя.
Тот оставил игру в «гляделки», потрогал ступнёй мягкий пух и зафыркал от удовольствия. Эффект от щекочущих подошву пёрышек был непередаваемо приятным и мне знаком. Я улыбнулся. Вождь прошёлся по пуховому ковру и резко завалился на него телом.
И тут я увидел, как один из «приближённых» достал из корзины другую шкуру и, с понятной целью прижав её к своей груди, потихоньку отходит в сторону. Не подумав о последствиях, я, схватив воткнутое в землю копьё, подпрыгнул, резко приблизившись к нему, и всадил остриё копья ему в ступню, пригвоздив её к земле.
От боли вор взревел и выронил шкуру.
Пробив ему «троечку» сильно ниже пояса, я выдернул копьё и саданул ему тупым концом древка снизу под челюсть. Раскрытая в рёве пасть клацнула так, что левый клык выскочил и упал бы на землю, если бы я не поймал его рукой.
Грозно рыча, я оглядел племя и стоящих рядом остальных «приближённых» особ. Вместе с моим взглядом двигалось и острие моего копья. Все не отрывали от него своих глаз, а если и отрывали, то сразу прятали их от меня.
Я услышал рык вождя, но, как оказалось, он предназначался не мне. Обернувшись я увидел, что вождь стучит ладонью по шкуре возле себя.
– Урф! – Позвал он.
– «Твою же Родину Мать! – Мысленно сказал я себе. – Избавь нас боже от барской любви!»
Но Хрымар прихватил другой рукой рыбину, взял в руки подаренный мною нож, ловко, тремя движениями, располосовал тушку от хвоста до головы, сняв филе, и передал его мне. Я прифигел.
Хрымар лукаво глянул мне в глаза и вытащил из сумки, висевшей у него на плече, каменный нож размером побольше моего, не такой изящный и острый, как мой, без кожи на рукояти, но всё же – нож.
– Возьми, – проурчал он. – Урф хороший. Урф Мара.
Я не понял, что он имел ввиду, и он догадался.
– Урф – Мара! – Прорычал вождь, обращаясь ко всем, и ткнул дубиной возле моей ноги.
Всё племя двинулось на «коленопреклонение». Я, памятуя, поведение вождя, одаривал некоторых ударами тупого конца древка. Я не верил вождю, и воспринял его назначение меня вождём, как шутку, и по окончании королевской трапезы пошёл в свою нору, предварительно упав ниц перед вождём.
И это был правильный ход. Вождь искренне и громко, но не злобно, смеялся, порыкивая. Он действительно пошутил надо мной, но с дальним прицелом, и я раскусил его замысел. Проверка на алчность и глупость мной была пройдена.
Глава 3.
Сытая рыбная жизнь племени закончилась вдруг.
Дня через три вождь задержал меня на утренней «разнарядке» и посмотрев мне в глаза своими почти чёрными глазами, сказал:
– Иди с Крэком.
Крэк был главным охотником стаи. Этот взрослый и сильный самец очень походил на