Приехала курьерская доставка, и начался разбор подарков. Это так мило!
Мы с женщинами готовили ужин, потом всей семьей за огромным столом долго общались, а когда зазвучала африканская музыка, которую включил старший брат Джима, так захотелось танцевать! Благо мы были во дворе большого дома, где много места. Меня национальным танцам научили Джим и его мама. Я начала двигаться в такт музыки, ко мне присоединились сначала все женщины нашей семьи, а потом и мужчины. Получилось зажигательно!
Вечером мы со старшим братом Джима Грейди (который был с нами в момент нападения) сидели во дворе, он накрыл меня пледом и спросил:
– Ты как, Зефирка?
– Все также, работаю, тренируюсь, иногда дерусь.
– А в личной жизни? Ты совсем расцвела, прохода парни не дают, наверное?
– Понятия не имею, не обращаю внимания. У меня есть Джим.
На мои слова Грейди так нежно на меня посмотрел, и в этом взгляде я увидела благодарность. Он перевел взгляд на кольцо на моей левой руке.
– Всегда его носишь?
– Да, снимаю только на операции. Спасибо, что отдали мне его.
– Незадолго до гибели Джим сказал, что очень боится тебя потерять, он сильно тебя любил, ему никто больше не был нужен. Брат волновался, что если его не будет рядом, тебя обидят, и просил, если что-то вдруг в жизни с ним случится, отдать это кольцо тебе.
После этих слов я заплакала, теребя кольцо на пальце. Грейди обнял меня, я уткнулась в его плечо и плакала до тех пор, пока не закончились слезы.
– Прости, Грейди, только у вас в доме я могу быть слабой, как с Джимом.
– Это и твой дом, Мари, а мы – твоя семья. А у тебя действительно глаза изумрудного цвета, – с улыбкой сказал он.
Поговорив еще немного, к нам вышла мама, она села рядом, обняла меня, я же положила свою голову ей на колени, она меня гладила. Я у всей семьи вызываю воспоминания о том, когда мы с Джимом были вместе. У меня такое же состояние рядом с ними.
В комнате маленький Эдвун сладко спал у меня на руке, сопя и раздувая пухлые губки. Почему все афроамериканские детки такие славные? Глядя на него, подумала, что, если бы Джим был жив, у нас уже был бы такой же ангелочек, а может и не один. Какими бы они были при такой беленькой маме и темном папе? С этими мыслями я уснула.
Рано утром, чтоб никого не разбудить, села на байк и укатила на встречу с любимым.
На кладбище было тихо, спокойно, легкий ветерок приятно обдувал лицо. Я сидела на траве на коленках перед могилой Джима. Из полевых цветов сплела венок и положила его на плиту со словами:
– Я так скучала, Джим. Здравствуй, любимый.
Я говорила с ним обо всем, что происходит в жизни, о своих страхах, сомнениях, успехах и наших с ним планах (именно наших, а не моих, так как без него жизни нет), о наших родителях, семье, и как мне с ними хорошо. Еще просила меня не бросать, быть всегда рядом, поделилась сомнениями насчет парня, с которым дралась, и о его глазах, которые не могла вспомнить, где видела.
Так с Джимом я провела 4 часа, последние часа два просто молчала, наслаждаясь