27
Днем в трактир к Тревору заезжали трое торговцев. Говорили о своем, дескать, холст будет дорожать, а шерсть, напротив, подешевеет. А еще – что нитки теперь гнилые продают и надо смотреть в оба. Потом что-то про иголки и подметочный материал, Тревор особо не прислушивался – последнее время он ходил как пришибленный.
Даже стряпуха его, работница из деревни, заметила, что он какой-то не такой.
Торговцы много ели, пили мало. Часа два посидели, заплатили без спора и уехали.
Под вечер были двое мужиков – уже навеселе. Взяли мяса, хлеба и соленых огурцов, выпивка, видать, своя была припрятана.
По доходам день получился удачный, так бы каждый раз.
«А хорошо бы бросить все да сбежать куда подальше», – подумал трактирщик. Кое-какие сбережения у него имелись, мог бы в какой-нибудь деревеньке прижиться. Глядишь, и женился бы, детишек завел, а тут на дороге – страшно.
Вздохнув, он перенес привезенную мельником муку, задул свечу и вышел из кладовой.
На улице быстро темнело, работник и стряпуха ушли, и он остался один.
Вдруг на дороге послышались шаги, потом в ворота постучали. Но не страшно, а так, по-свойски.
Тревор вздохнул и пошел открывать, полагая, что это кто-то из деревенских. И не ошибся, это был Барабан.
– Привет, – сказал он, захода во двор.
– Привет, – ответил Тревор. – Ты чего на ночь глядя?
– Ты один?
– Один. Работники домой ушли.
– А постоялец твой?
– Съехал вчера.
– Хорошо, тогда тут к тебе гости пожаловали – принимай.
С этими словами Барабан открыл створку ворот шире, впуская четверых незваных гостей. Трое было плечистыми, по виду бандитами, а один пониже и вроде показался трактирщику знакомым – уже было темно, и Тревор скорее догадался.
– Господин Нордквист, вы ли это?
– Я, Тревор, я. Ну, давай, что ли, обнимемся.
И он, усмехаясь, прижал к себе трактирщика, которого в былое время не раз бил до крови, вышибая разбойничий налог.
– Господин Нордквист, как я рад вас видеть, – искренне произнес трактирщик и заплакал.
– Да ладно, пойдем, расскажешь мне, что да как. Столько лет не виделись!
Охранники остались во дворе, Нордквист с трактирщиком сели на террасе, и Барабан расположился недалеко от них, чтобы присматривать, но не мешать беседе.
– У тебя тут вроде все как прежде, – сказал Нордквист, оглядевшись.
– Так, да не так, господин Нордквист. Такие страсти последнее время, такие страсти… Да что же я сижу-то! Я сейчас огня принесу да еды какой-нибудь!..
– Сиди, – удержал его гость. – Не надо огня, я не по такому поводу.
– А… по какому? – спросил трактирщик, опускаясь на стул.
– Поговорить с тобой, поспрашивать. Я ж давно здесь не был.
– Ну да. Так вы спрашивайте, господин Нордквист, я вам все расскажу,