– Да? А мне мама всегда говорила, что чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят, – я развернулся, ища глазами официанта. Молодой парниша всё понял без слов и подбежал ко мне, протягивая бокал. – Собственно, с культурой, образованностью и прочим всё по аналогии.
– Да здесь что ни построй, завтра же все подъезды будут исписаны! – вскипел Ляшко, явно несогласный с моими словами. Обиделся… Хм… Обожаю таких напыщенных дураков. С ними всегда весело. Они, как обезьяны на арене цирка, все в красивом, блестящем, выдрессированы, но все ещё дикие, готовые за банан вертеться в колесе весь день.
– Так нужно всего лишь научить своих детей любить место, в котором они выросли. Гордиться им, уважать. А не смотреть туда, где уже все этому научены. Можете приводить тысячу доводов, но я останусь стоять на своём. Мы сами научили не беречь, не ценить, ходить на работу, как на каторгу… Оттого и пожинаем плоды.
– Денис, а у вас есть дети? – Ляшко сощурился, наблюдая, как я меняю его даме бокал. – И что же вы тогда так долго не появлялись в родных пенатах?
– Сильно ценю малую родину, – я пожал плечами и рассмеялся. – Расписывал подъезды в другом месте.
– О… Вот об этом я и говорю! – вспыхнул блондин. По его лицу стали расплываться красные пятна гнева. Черт… Как элементарно вывести его из состояния фальшивого равновесия. Просто другой вопрос – на кой мне это надо?
– Кстати, Георгий, – Кондра усмехнулся и стал крутить головой. – Вы уже видели Парфёнова? Он тут с супругой…
– Здесь? Я слышал, что он не прочь стать совладельцем! Это сильно минимизирует мои затраты, – блондин уже забыл и о споре, и о своей спутнице… Бросился в толпу, подгоняемый Кондрашовым, уводящим его подальше от нас. Друг махнул мне кулаком и кивнул на часы, намекая, что времени у меня в обрез.
– А ты раньше была более разговорчива, – я медленно обошел столик, чтобы оказаться напротив Ночки.
– А ты всё так же борз, бестактен и дерзок, – Ночка выдохнула, опустила голову, словно всё это время держала осанку, а сейчас смогла расслабиться.
– Ничего не меняется, – осмотрел толпу, пытаясь понять, насколько далеко увел блондина Саня. – Но всегда есть исключение.
– Ты на что-то намекаешь? – она гордо вскинула голову и так смело посмотрела на меня, топя в своей холодной печали.
А когда-то её глаза искрились радостью, счастьем и бесконечным весельем. Эта девочка, вечно таскающая за спиной маленький мольберт, бумагу и кисточки, могла на пустом месте сотворить праздник. Она сама была праздником… Феерией эмоций, настоящих, неподдельных. А теперь? Теперь передо мной стояла коварно-прекрасная женщина… С грустной тайной в красивых глазах.
– Ты изменилась, – глотнул обжигающего пойла и отчаянно закрутил головой, чтобы вывести Ночку на свежий воздух.
– А ты, очевидно, закурил? – она тоже осмотрелась и двинулась в сторону сдвижных стеклянных дверей,