Скорка:
– И какова ваша позиция в таких случаях?
Бергольо:
– Если такой священник приходит ко мне и говорит, что некая женщина от него забеременела, я выслушиваю его, стараюсь успокоить и мало-помалу втолковываю ему, что для него естественный закон выше церковного. Поэтому он должен сложить с себя сан и позаботиться о своем ребенке, даже если решит не заключать брак с его матерью. У ребенка есть права – право иметь мать и такое же право знать в лицо своего отца. Я вызываюсь сам оформить в Риме надлежащие бумаги, но этот человек должен все бросить. И другая ситуация: если некий священник признается мне, что поддался увлечению и впал в грех, я помогаю ему исправиться. Одни священники исправляются, другие – нет. Некоторые, увы, даже не идут с такими проблемами к епископу.
Скорка:
– А что значит «исправляются»?
Бергольо:
– Каются, хранят обет безбрачия. Двойная жизнь не идет нам во благо. Двойная жизнь мне неприятна, это питательная среда для лжи. Иногда я говорю священникам: «Не можешь выдержать испытание – решайся».
Скорка:
– Мне хотелось бы разъяснить: одно дело, когда священник влюбился в девушку и сознался в этом, совсем другое – случаи педофилии. Педофилию нужно вырывать с корнем, это очень серьезно. Другое дело, когда два взрослых человека крутят амуры, влюбляются друг в друга.
Бергольо:
– Да, но все равно после «амуров» священники должны исправляться. Что касается педофилии, то гипотеза, будто она порождается целибатом, уже опровергнута. В более чем 70 процентах случаев педофилии преступником оказывается сосед или родственник ребенка: дед, дядя, отчим. Целибат тут ни при чем. А если священник – педофил, то педофилом он сделался раньше, чем священником. Подчеркну: если так ведет себя священник, на это никогда нельзя закрывать глаза. Нельзя занимать должность, которая дает тебе власть, и ломать жизнь другому человеку. В моей епархии такого никогда не происходило, но однажды мне позвонил некий епископ и спросил, что делают в подобных случаях. Я ему сказал, что со священника нужно снять сан, запретить его в служении и начать разбирательство в церковном суде, под юрисдикцию которого подпадает эта епархия. На мой взгляд, только так и надо поступать, я не разделяю мнения, будто надо блюсти некий дух корпоративной солидарности, стараться не портить имидж своего института. Кажется, в США иногда предлагали такое решение: перевести священника в другой приход. Но это глупость: ведь тогда священник увозит проблему с собой, в своей