Алиенора не ответила, потому что давно поняла, когда стоит надавить на мужа, а когда оставить в покое. Он согласился. Большего ей сейчас и не нужно.
Обширные аквитанские владения Алиенора объезжала рука об руку с Людовиком. Они принимали просителей и вассалов, вместе свидетельствовали и подписывали хартии, всегда с оговоркой, что все документы, на которых Людовик ставил свое имя, были составлены «с согласия и при ходатайстве королевы Алиеноры».
Самым трогательным моментом стало для Алиеноры посещение могил ее матери Аэноры и младшего брата Эгре в Сен-Венсане. Алиенора и Петронилла возложили цветы к простым могильным плитам, украшенным лишь крестами, и приняли участие в торжественной мессе в честь родных. По желанию Алиеноры церкви был дарован статус королевского аббатства.
Алиенора вернулась к родным могилам ранним вечером и уединилась в тишине. Ее дамы, склонив головы, стояли поодаль, давая госпоже возможность помолиться. Воспоминания о матери со временем поблекли. Ей было всего шесть лет, когда умерла Аэнора, и она помнила лишь слабый аромат лаванды и каштановые волосы матери, такие длинные, что Алиеноре не приходилось тянуться, чтобы коснуться толстых кос. Еще в памяти сохранилась тихая грусть, словно она сама навеяла на себя это настроение, прежде чем мир смог сделать это за нее. Брата она помнила еще хуже; мелькали воспоминания о маленьком мальчике, который бегал по замку с игрушечным мечом в руке, кричал, рубя мечом направо и налево, и его поощряли, потому что он был наследником, будущим мужчиной. Короткая жизнь, яркая, вспыхнувшая и сожженная лихорадкой. Он умер, едва успев пожить. Теперь у них обоих был достойный памятник, где покоились их бренные останки, и постоянный уход за их бессмертными душами. Она выполнила свой долг перед ними. Аминь. Перекрестившись, Алиенора повернулась, чтобы уйти.
– Мадам?
Жоффруа де Ранкон появился бесшумно и встал между ней и ее дамами.
Ее сердце на мгновение замерло.
– Что-то не так?
– Все хорошо, мадам, но я видел, как вы шли сюда, когда обходил посты. Если вы хотите, чтобы я ушел…
Она покачала головой и кивком указала на могилы:
– Я их почти не помню, но они все равно всегда со мной. Как сложилась бы моя жизнь, останься они с нами?
Его плащ коснулся ее рукава.
– Я научился отгонять такие мысли после того, как потерял Бургонди с нерожденным ребенком, – сказал он. – Это ни к чему хорошему не приводит. Все, что вы можете сделать, это прожить каждый день в их честь.
У нее до боли сжалось горло. Он упустил суть ее вопроса, возможно, намеренно. Останься в живых брат, ей не пришлось бы выходить замуж за Людовика, а будь жива мать, у нее могли бы родиться другие сыновья. Это было очень важно.
– Ваша матушка была милостивой леди, пусть она покоится здесь с миром, и ваш брат вместе с ней. Хорошо, что память чтят достойно.
– Да, – кивнула она. – Я хотела, чтобы так было.
В эти мгновения они были ближе всего после его