– Ты, похоже, окончательно пришла в себя. Вон, уже и язвить начала! – насмешливо парировал он, сощурив раскосые, с приподнятыми уголками к вискам глаза, отчего они превратились в две голубые щёлки. – Что, уже и не боишься меня?
Рита судорожно вздохнула, помолчала какое-то время, а потом устало произнесла:
– Я просто устала бояться… Мой мозг отказывается принимать тебя как что-то реальное…
Мужчина склонил голову на бок, задумчиво рассматривая сидящую перед ним девушку, как будто что-то решал для себя, а потом энергично кивнул и равнодушно бросил:
– Да… Ты, кажется, не лжёшь… Пока отдыхай!
– А что там про какую-то помощь? – напомнила Марго, но он с пренебрежением отмахнулся, как от надоедливой мухи:
– Позже!
– Но…
– Хватит! – оборвал он. А потом вдруг сделал что-то непонятное – ткнул длинным смуглым пальцем прямо в середину лба девушки и произнес. – Спи!
И Рита провалилась куда-то в темноту.
Глава 9
Он уже давным-давно не видел снов. Ни в те незапамятные времена, когда был наивным маленьким лисёнком, и бесконечные годы пролетали, тугим клубком скручиваясь в столетия. Ни тогда, когда впервые почувствовал, как сладко замирает сердце при одном только взгляде на юную кисэн, еще чистую и искреннюю, не испорченную окружением, – человеческую девушку, на душу которой еще не наложила трагический отпечаток ее профессия. Ни тем более тогда, когда его предал тот, кого он считал своим другом, о ком заботился, как о младшем брате, и кто обманом заточил его в проклятую картину. Да и какие сны мог он видеть, когда и осознавал-то себя с трудом – в этом бесконечном мареве, которому, казалось, нет ни конца, ни края, в густом белесом тумане, клубившемся со всех сторон и превращающем в ленивый, вязкий кисель любые мысли.
А вот сегодня он увидел сон. А во сне – старую шаманку, которая прекрасно разбиралась и в травах. Он вновь, как почти тысячелетие назад, очутился возле покосившейся старой хижины, крытой сухим тростником. Под навесом, на низенькой скамеечке, сидела женщина – совсем такая же, как тогда, много-много лет назад – в старой, но чистой и аккуратно заштопанной одежде, с седыми, словно присыпанными пеплом волосами, с испещренным морщинами, потемневшим от времени лицом. Сидела и перебирала лечебные травы, собранные в лесу. На земле перед ней стояли широкие плетеные корзины без ручек. Старуха сортировала собранное, раскладывая по корзинам, и, казалось, была полностью поглощена своим занятием.
До Хван с удивлением, как будто со стороны, увидел себя – совсем юного, в такой же истрепанной одежонке, с собранными в низкий хвост волосами – тогда они еще были ярко-рыжими. Это потом, много столетий спустя, когда у лѝса появился восьмой