Весной и летом у меня балкон был почти всегда открыт, а когда похолодало, Лена обещала что-нибудь придумать, чтобы поутру я не обнаруживала радостно скачущего по мне мальчишку. Видать, придумала, потому как детеныша я у себя уже как месяцок не наблюдала. Но именно сегодня ночью кто-то из моих курильщиков дверь на балкон прижал, но ручку повернуть забыл…
Не, Стасик бы не замерз, даже если б было заперто – в секло бы долбился с упорством, пока меня не разбудил. На крайний случай обратно бы спустился, лестница там не особо крутая.
И все-таки, оторвать бы Ленке голову за такое попустительство!
Все собираюсь это сделать, да никак не соберусь.
– А штаны где? – поинтересовалась, оглядывая радостно прыгающее на моей кровати соседское голопопое чадо.
– Попу! – виновато покаялся мальчонка, одергивая длинную зеленую футболку со Спанч Бобом на груди.
Вздохнув, протянула руки. Мелкий подбежал, радостно запрыгнул и заливисто хохоча ждал, пока я, перевернув его вверх ногами, придирчиво оглядываю его нижнюю заднюю часть туловища. Там сюрпризов, слава богу, никаких не оказалось.
Напялив на пацаненка специально припасенные для подобных случаев шортики, доковыляла до двери, открыла ее – маленький ураган пронесся мимо так, что пятки засверкали!
Ха, а однако нога уже не так сильно и побаливает… У меня. Стасика априори никогда и ничего не беспокоит.
- Ну, что Стасян? – уже на кухне спросила я у забравшегося на высокий стул ребенка. – Что кушать будем?
– Питтю! – требовательно выдало это чудо, болтая ножками в воздухе.
– Вот не знала бы, кто твой настоящий предок, подумала бы, что Липниций учудил, – хмыкнула я, открывая холодильник. Окинула нутро взглядом, отыскала внушительный кусок пиццы в контейнере, заботливо оставленный мне на утро, и полезла в морозилку. – Не, дружок. Такой удар майонезом по печени твой юный организм мне ни разу не простит. Солянку будешь?
– Сю-ю-ю-юп! – радостно запрыгал мелкий, колошматя ладошками по столу. – Со сиськами!
– С сосисками, сосисками, – расхохоталась я. – М-да… Мужики, как говорят, со временем взрослеют, но тяга к женской груди у них до гробовой доски неисчерпаема. Подождешь немножко?
– Дя, – важно кивнул мой гость и пальцем указал на лежащий на полке телефон. – Шишарики!
– Ну, смешарики, так смешарики, – покорно согласилась я и, залив куриное филе холодной водой, поставила на включенную плиту и отдала ребенку требуемое.
Быстренько обжарила без масла те самые «сиськи» и ветчину, вытащила из холодильника два огурца… из кружки. Почесала в затылке, вспомнила, что над банкой вчера кое-кто безбожно надругался, расколотив ее об край стола, когда Аленка Витаса изобразить