Очень глубоко пьянство укоренилось среди фабрично-заводского населения. Факты свидетельствуют, что в среде городских рабочих алкогольный вопрос заявлял о себе особенно громко, принимая формы довольно своеобразные и нетипичные для остальной части городского и, тем более, деревенского населения. Конечно, от власти «народного этикета» не свободен и последний бедняк в деревне, но там все-таки преобладало потребление спиртного «баловства ради», по случайным поводам: от усталости, в дороге, с похмелья, по болезни, скрасить жизнь, угостить кого-либо и т. п. Пьянство по болезненной привычке к вину было скорее городским или пролетарским и питало распивочную торговлю в трактирах и тайных шинках. Регулярные потребители, привыкшие выпивать систематически, но не до состояния опьянения, а «для здоровья и аппетита», встречались только в среде зажиточного крестьянства и крайне редко[94].
Статистические исследования того периода показали, что активная тяга к алкоголю была характерна для людей с самыми низкими доходами. Но и у людей со средним уровнем дохода увеличение материального достатка сопровождалось ростом расходов на алкоголь. Усиливали тягу к алкоголю и большие физические нагрузки. В городах отмечалось обилие регулярных потребителей (фабрично-заводские рабочие, ремесленники и извозчики), пропивающих от 1/3 до 1/2 своего заработка. Но ведь и деревенская обстановка часто благоприятствовала потреблению вина. Была выявлена годовая, пятилетняя и десятилетняя цикличность в потреблении алкоголя. Проведение статистических широкомасштабных исследований с привлечением параметров производства и продажи алкоголя, доходов казны, данных вытрезвителей, семейных бюджетов разных слоев населения, а также разбивка данных по географическим, климатическим зонам, промышленным и сельским районам фактически не давали ответа о причинах повышенной алкоголизации российского общества в конце XIX – начале ХХ века.
Пьянство в «колоссальном виде» существовало и до введения монополии. Старики говорили,