Характерным эпизодом идейной борьбы конца 60-х – начала 70-х годов был шумный скандал, устроенный сионистами по поводу статьи «Глухота» поэта И. Лысцова, напечатанной в московской областной газете «Ленинское знамя» в марте 1969 года. Суть ее состояла в том, что Лысцов показал поэтическую глухоту и бездарность многих авторов альманаха «День поэзии 1968 года». Русских поэтов от участия в этом альманахе оттеснили, а их место бесцеремонно заняли литераторы «избранного народа» с его витиеватостью, манерностью, намеренной сложностью, стихотворных поделок, претендующих на мастерство, но на самом деле являвшихся посредственной маскировкой скудости, а то и вовсе бессмыслицы содержания.
Альманах стал типичным примером издания, полностью оккупированного сионистами и космополитами и не подпускавшего к нему «чужих», то есть русских поэтов. Лысцов совершенно справедливо отмечал, что глухота многих авторов альманаха вовсе «не физического или музыкального свойства, а сугубо гражданственного ее толкования, когда посредственные «пиесы» и «перезвоны» наших песнопевцев, все более и более замыкаяясь сами в себе, иллюстрируют бесплодные теории «искусства для искусства». С одной стороны, они сплошь и рядом оказываются элегиями личного, «исповедально-возрастного ряда, или стихами о стихах, или же совсем не имеют отношения к нашей жизни, к делам, заботам и нуждам народа, а то и обладают специфическим, на обывателя рассчитанным душком». В статье приводились примеры поэтической манерности, глухоты, оторванности от русского народа таких поэтов, как М. Зенкевич, Ю. Мориц, М. Алигер, Б. Ахмадулина, Р. Рождественский, Б. Слуцкий. Статью Лысцова русские патриоты передавали из рук в руки, зачитывали до дыр, чтобы прочитать ее, я пошел в институтскую библиотеку, но там она уже была вырезана – «прошла еврейскую цензуру» – смеялись мои друзья. В ответ на справедливую критику последовал коллективный донос еврейских поэтов в высшие инстанции; доносчиков