Самые молодые участники собрания выказывают все признаки неудовольствия. Изабелла, насупившись, строго смотрит на Старого профессора и укоризненно качает головой.
Профессор. Знаете ли, милые дети, что, вот так рассевшись по рядам, вы сами кажетесь минералогу конгломератом розовых леденцов, упорядоченных силой природы? И если даже предположить, что вы нечто большее, тем не менее вы все-таки кристаллизовались, сами того не подозревая. Разве не слышал я суматохи и шушуканья минут десять назад, когда вы возвращались с игр и думали, что не успеете спокойно рассесться до начала нашей беседы? Разве вы не говорили о местах, разве не изумлялись, что маленьких почему-то всегда сажают поближе к профессору? Да, это и был процесс кристаллизации. Когда вы наперегонки бежали из сада по коридору, вы пребывали в состоянии, которое минералог назвал бы состоянием раствора и постепенного сгущения, когда же вы уселись по порядку, каждая на свое место, то кристаллизовались. Точно так же ведут себя и атомы минералов, когда нарушен порядок: они спешат как можно быстрее восстановить его.
Вы, конечно, захотите возразить мне: «Мы знаем наши места, а как могут знать их атомы? Мы иногда спорим из-за мест, а разве атомы (нам совсем не льстит сравнение с ними) спорят когда-нибудь из-за своих?» Хорошие вопросы, если бы вам вздумалось задать их! Я долго размышлял над этим и не стану больше называть вас атомами. Но не позволите ли мне называть вас первичными молекулами? (Сдержанный, но решительный ропот несогласия.) Нет? И пылинками тоже нельзя?
Пауза и печальное недоумение на лицах. Лили выражает общее мнение: «Пожалуйста, не называйте нас так».
Нет, дети, я не назову вас пылинками. И вы, когда вырастете, не приобретайте дурной и вредной привычки называть так себя. Вы лучше пыли, у вас иные обязанности, чем у пылинок, и узы любви, соединяющие вас, гораздо лучше простого упорядочения.
Но, с другой стороны, старайтесь всегда вести себя по крайней мере не хуже пылинок: помните, что они приходят в беспорядок только по принуждению, когда нет возможности поступать как им хочется. А для нас, дети, принуждение играет иногда совсем другую роль, не правда ли? (Легкий ропот: Старый профессор делает чересчур личные намеки.) Право, я никого конкретного не имею в виду. Но когда вы, Катрин, так краснеете, как не взглянуть на вас? Ну хорошо, вернемся к атомам. «Как они узнают свои места?» – спросите или могли бы спросить вы. Да, им приходится делать нечто большее – отыскивать путь к своим местам, и делать это спокойно и всем одновременно, не сталкиваясь друг с другом.
Попробую пояснить: предположим, вам надо построить замок с башнями, сводами и колоннами из кирпича известной формы, кое-как сваленного с телеги огромной беспорядочной грудой. Прежде чем строить, вы бы, конечно, сделали множество чертежей, пересчитали бы все кирпичи и, убедившись, что их достаточно для всего здания, стали бы класть фундамент медленно, постепенно, ряд за рядом.
Но в те тоскливые дни, когда дети не читают детских книг и не верят в волшебство, каково