Тьма Хаоса окружала всё сущее. Но вот из далекого небытия навстречу сознанию двинулся поток силы. Тишину стал сменять нарастающий шёпот – такой знакомый, слышанный неоднократно в эхе собственного голоса, в своём подсознании, в личных записях. И чем ближе становилась сила, тем чётче являлось лицо, отражавшееся в зеркальных поверхностях – а рядом шестеро прочих, и аура каждого неожиданным образом переплеталась с аурами других, являя в сполохах подпространств циклические контуры каждой из трёх параллельных вселенных.
«Найди меня… найди меня… найди меня… найди меня!!!
Я прячусь в тьме… средь южных вод… ещё млада… ещё не я…
С исходом дня… приняв Ступень… от Видящих слепой руки…
Верни столпы… сквозь вечный круг… в Дом первых предков… с дна реки…
Едва сольются петли вех… сомнётся время… судьбы… путь…
Семи столпам… всех трёх миров… нельзя с дороги повернуть…
Исток не виден… скрыт исход… сквозь Хаос тяготы столпов…
Несут баланс… погибель… жизнь… для каждого из трёх миров…
То было в прошлом… лишь для тех… кто ещё здесь… а не в пути…
Столпы должны… уйти туда… чтоб стало так… чтоб жизнь спасти…
Фигуры росли, приближаясь, и заполняли тьму окружающим их серебристым сиянием. Теперь уже не одна пси-Алькаввия, но и остальные её спутники, невпопад друг другу, всё нарастающим шёпотом, вторили мольбу призыва. Там были и мужчины, и женщины, лиц которых мавка не могла запомнить. Но их ауры, их печати, их суть словно проникали в её подсознание, заглушая полноценное зрение.
Достигнув Алькаввии, будущие «столпы мироздания» протянули к ней руки, их голоса зазвенели и пронизывали её насквозь, опутывая её и лишая её сознания, заполняя её разум непрекращающимся речитативом, тесня её, вспарывая её подпространство своим…
Кигиззл взирал с напряженным трепетом, как его дочь дрожащей ладонью приняла запись важды Пророка. Он видел множество раз, как видумы делятся этими го, он сам постоянно использовал их, но в этот раз странное чувство опасности наполнило его разум.
Вот Кавви закрыла глаза, погружаясь в подпространство камня.
Вот веки её затрепетали, принимая в своё сознание то, что пришло той ночью Пророку.
Вдруг мавка вскрикнула, выгибаясь дугой и роняя го с ладони. Кигиззл испуганно подскочил и подхватил дочку на руки, со злостью взглянув на Вернарртрда.
– Что вы ей подсунули?! – взревел он, напирая на Видящего. – Разве важды могут такое вытворить?!
– Папа… – раздался слабый голос очнувшейся Кавви, но сил всплыть с рук у неё не хватало, – … не кричи, пожалуйста, я и так едва не лишилась слуха…
– Ни о каком Чертоге и речи не может быть! – продолжал бушевать словно не слышавший