– И все-таки я настаиваю, – кричит Карл, за уличным шумом я едва различаю его голос. – Мы должны многое обсудить. У нас есть много общих… Ну, тем для разговора. Мы посидим в одном очень хорошем ресторане. Французская кухня.
– Но сегодня вечером я занята, – Рита не хочет идти на свидание с Карлом, но и обидеть его своим отказом тоже не хочет. – У меня дела. Я не могу их отложить.
– Какие могут быть дела у туристки? Я настаиваю… Нам есть о чем поговорить… Настаиваю…
– Сегодня мы не на параде, – бормочу я. – Мы к коммунизму на пути…
По мостовой один за другим следуют духовые оркестры, танцевальные группы. Высокий статный мужчина, вылитый Джорж Клуни, везет инвалидное кресло, в котором сидит убеленная сединами степенная женщина в белом чепчике. Двумя руками она держит цветной баннер, на котором написано: «Я счастлива, что мой сын – гомосексуалист».
Одна за другой движутся колонны людей, прибывших из других стран: Бразилия, Чили, Аргентина… Танцы, латиноамериканская народная музыка. Кажется, асфальт мелко вибрирует, а уши заложило от громкой музыки. Следом – шеренги гостей из других штатов и городов. Читаю транспаранты: «Мы, еврейские гомосексуалисты из Феникса, поддерживаем наших друзей из Чикаго», «Лесбиянки Чикаго, вас любят подруги из Нью-Йорка».
Мимо движется муляж танка в натуральную величину, облепленный розовыми цветочками. Идут бейсболисты, идут футболисты… Седые старики несут плакат: «Президент, верни наши войска на родину. Ветераны войны во Вьетнаме». На мотоциклах проезжает группа из пятидесяти лесбиянок, одетых в костюмы ведьм.
А вот и российская делегация, тридцать человек – все молодые парни, девушек нет, в одинаковых фиолетовых майках с надписью на спине «Санкт-Петербург. Из России с любовью». Никто из русских не улыбается, чувствуется какая-то скованность, настороженность. Словно парни ждут, что из-за турникетов вырвутся бритоголовые молодчики и полезут на них с кулаками.
– Я настаиваю, – кричит Карл, теперь, получив отказ от Риты, он нацелился на одну из студенток, угощавших его водкой. – Нам есть, о чем поговорить… Слушайте… Слушайте…
Солнце вошло в зенит и палит нещадно. Карл сидит на своем стуле, смотрит, как молодая девчонка, остановившись перед ним, исполняет танец живота. Кажется, ему нравится.
Ни на одном массовом мероприятии в Америке я не видел столько симпатичных девчонок, как здесь. Кажется, их свозят сюда автобусами из предместий, окрестных городов и штатов, – так их много. Какие-то люди суют мне в руки сувениры и листовки: скоро муниципальные выборы. От шума, музыки, обилия народа слегка кружится голова. Карл дремлет, сцепив руки на груди. Во сне он улыбается.
Рита потерялась где-то в толпе, в человеческой круговерти.