Дуров понял, что она всю эту драматическую историю начала еще в заповеднике и продолжала все время, пока они проезжали через город, мимо крепости и бензоколонки, а он ничего не слышал и вот только здесь уже, в золотой долине, подключился, но, кажется, вовремя. Во всяком случае, в расстановке сил на арене личной жизни Аллы Филипук, продавца палатки «Пиво – воды», он, кажется, начинает разбираться. Он засмеялся.
– Напрасно смеешься. Дело не смешное, – быстро и сердито произнесла Алла, но потом, вспомнив, видимо, что Паша ей чужой человек, тоже облегченно засмеялась. – Значит, такое выносится предложение – женственный стиль волос? Все, схвачено, Пашок! Теперь их трогать не буду, отпущу пониже да почаще мыть-мыть, у меня тут, видишь, волна… видишь, Паша? Ой, Паша, да ведь не девочка же, как я буду с длинными-то волосами ходить при моей попе?
– Ничего, ничего, – ободрил ее Дуров. – Не девочка, но и не тетка ведь старая. Пройдешь.
– Ну… а сколько мне годков кинешь? – вдруг решительно, как в воду головой, спросила Алла.
Дуров тогда еще внимательнее посмотрел на свою попутчицу. Она все больше его забавляла – в самом деле любопытная бабешка! Дуров даже поймал себя на том, что слегка отвлекся от своего внутреннего вечного «самососания», от своего испепеляющего эгоизма. Интересен стал даже и дикий ее Николай – чемпион Европы, его слегка заинтересовал и даже стопроцентный Славик. «Она конечно же моложе меня, – подумал он. – Хоть у нее и подбородочек имеется, но подбородочек гладенький, а морщины у глаз крупные – от смеха, от слез, а не от мелких возрастных неприятностей».
– Я, Алла, комплименты делать не умею.
– Нет-нет, ты, Паша, честно говори, как будто врач!
– Тридцать