Чужая кожа. Надежда Храмушина

рассказывал про своих друзей, разбросанных жизнью в разные уголки страны. Иногда он читал письма, которые приходили ему из далёкого Петербурга, и светлые глаза его наполнялись слезами, и он надолго замолкал, глядя куда-то вдаль, в прошлое, которое всё так же не отступало от него, сколько бы лет не прошло. Исай внимательно смотрел на него, и в его умных глазах тоже была боль. Только никому не мог он сказать о ней. Нет, теперь Исай, конечно, всё, что хотел сказать, мог написать в маленьком блокноте, который постоянно носил с собой. Но ведь не всё напишешь. Все его сверстники давно уже переженились, у кого-то уже бегали малыши, а кто-то уехал в город, чтобы получить профессию и навсегда осесть там. В семье у Исая сейчас в деревне оставались только Василий Петрович с мамой Груней, да Верунька с Петькой, его названные брат и сестра. И то, Верунька уже сосватана, осенью свадьбу играть будут, а жених у неё из соседней деревни, значит, после свадьбы она уедет к нему. Петька тоже собирается, как и старшие его братья и сёстры, в город уехать, на завод пойти работать. А Исай всегда один, нет, не совсем один, с ним родители, сестра, брат, Венедикт Семёнович, но не стремился он ухаживать за девушками, и создавать семью тоже не торопится.

      Сидят они так, каждый в своей думке, и, наконец, решился Венедикт Семёнович спросить Исая: «Исай, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Ты как сын мне. Ты мне можешь довериться. Ты знаешь, что ты отличаешься от остальных людей?» И внимательно посмотрел на Исаю. Тот придвинул к себе блокнот и написал: «Я сын змеи. Она погибла. Я сбежал от них, не знаю почему. Но меня ждут. Я должен что-то найти». Венедикт Семёнович, хоть и предполагал, что Исай не простой человек, однако от такого откровения растерялся. А Исай снова написал: « Я очень привязался ко всем вам. Мне нужно давно уже было уйти, да я всё откладываю. Та жизнь, которая меня ждёт там, она совсем не похожа на вашу. И смогу ли я там жить, я сам не знаю». Венедикт Семёнович его спросил: «А куда ты должен уйти?» Исай замотал головой, показывая, что не может сказать об этом. Положил Венедикт Семёнович свою руку на руку Исая, и улыбнулся ему. Исай пожал ему руку и тоже улыбнулся. Больше они к этому разговору и не возвращались.

      Следующей весной умер Василий Петрович, и Исай остался один с мамой Груней. Он заботился о ней, как о своей родной матери. И вот однажды, под вечер, приезжает из города чёрная машина и останавливается у дома Венедикта Семёновича. Несколько человек в военной форме, с пистолетами, выпрыгнули из неё, и зашли в дом к нему, оставив настежь распахнутые двери. Они перевернули все полки с книгами у него, переворошили все сундуки и даже постель. Нашли письма от друзей и соратников Венедикта Семёновича, с собой забрали. А потом скрутили его, и повели к машине. Толкнули с крыльца Вениамина Семёновича, и он упал в чёрную грязь, лицом вниз, и кровь перемешалась с землёй, и в старческих глазах Вениамина Семёновича отразились удивление и боль. Сильные руки подхватили его и поставили на ноги. Он увидел рядом с собой Исая. Он с ненавистью смотрел на солдата, который