– Когда ты закончишь свою игру, Александр, я буду у себя в комнате, – сухо сказала царица. – Не спеши. Я ждала полгода, что значат еще несколько часов?
Олимпиада резко повернулась и вышла. Александр застыл, не двигаясь. Филипп истолковал его неподвижность в свою пользу. С улыбкой подняв брови, царь снова склонился над планом боя.
– Извини меня, отец. Мне лучше уйти, – сказал Александр.
Филипп был дипломатом. Но скопившаяся за годы злоба и раздражение из-за только что устроенной сцены нахлынули на него именно в то мгновение, когда следовало проявить великодушие.
– Ты останешься, пока я не закончу говорить, – твердо сказал Филипп.
Лицо Александра переменилось. Так смотрят солдаты, ожидающие приказа.
– Да, отец?
С яростью, которой он бы никогда не поддался в переговорах с врагами, Филипп указал сыну на кресло:
– Сядь!
Вызов был брошен, ничего уже не исправишь.
– Мне очень жаль. Теперь я должен повидать мать. До свидания, отец.
Александр повернулся к двери.
– Вернись! – рявкнул Филипп.
Александр оглянулся через плечо.
– Ты собираешься оставить этот мусор на моем столе? Убери за собой!
Александр подошел к столу. Решительно сгреб щепки и деревяшки в кучку и, забрав в обе руки, швырнул в корзину. При этом он случайно столкнул со стола какое-то письмо. Не обращая на свиток внимания, Александр послал отцу уничтожающий взгляд и покинул комнату.
Женская половина не изменилась с первых дней существования крепости. Здесь женщины жили во времена Аминты, когда им пришлось выйти к персидским послам. По узкой лестнице Александр поднялся в переднюю. Мимо прошла девушка, которой он никогда прежде не видел. У нее были прекрасные, пушистые темные волосы, зеленые глаза, чистая бледная кожа, высокая грудь, обтянутая тонким красным платьем; нижняя губа слегка выдавалась. Услышав звук его шагов, девушка удивленно воззрилась на Александра. Длинные ресницы взметнулись. На лице, наивном, как у ребенка, читалось восхищение, тайная надежда, робость.
– Моя мать там? – спросил Александр.
Никакой нужды в этом вопросе не было, ему просто захотелось услышать ее голос.
– Да, господин, – пролепетала девушка, скованно кланяясь.
Он удивился ее страху, хотя зеркало могло бы объяснить Александру причину ее испуга. Александр почувствовал к девушке жалость и улыбнулся. Ее лицо порозовело, словно тронутое бледными лучами солнца.
– Александр, мне сказать царице, что ты здесь?
– Нет, она ждет меня, ты можешь идти.
Девушка помедлила, внимательно вглядываясь