– Ты понимаешь, Александр, что в случае твоего поражения половину Фракии пожрет мятеж, как пожар – миртовые заросли? Сообщение с твоим отцом будет перерезано. Как только новость распространится, мне придется защищать северо-запад от иллирийцев.
– Сколько войска тебе для этого понадобится?
– Если ты потерпишь поражение, мне не хватит всей армии, оставшейся в Македонии.
Александр склонил голову к левому плечу, Антипатр не мог поймать его взгляд, блуждающий где-то поверх головы старика.
– Значит, если я проиграю, солдаты перестанут доверять мне и я никогда не стану полководцем. Также мой отец сможет сказать, что я ему больше не сын, и я никогда не стану царем. Что ж, кажется, я вынужден победить.
«Кассандру не следовало становиться Александру поперек дороги, – подумал Антипатр. – Птенец разбивает скорлупу. Нужно быть осторожным».
– А я? Что твой отец скажет мне, отпустившему тебя? – спросил Антипатр.
– Ты хочешь знать, что скажет Филипп, если я проиграю войну? Он скажет, что я должен был последовать твоему совету. Изложи его в письменном виде, а я поставлю подпись; выиграю я или нет, покажешь письмо Филиппу. Может, побьемся об заклад?
Антипатр проницательно взглянул на Александра из-под косматых бровей.
– Ага, – проворчал он. – А потом ты обернешь это против меня.
– Ну да, – кивнул Александр вкрадчиво. – Разумеется, я так и сделаю, как же иначе? Ты заключаешь пари, Антипатр. Ты не можешь ожидать, что выиграешь в любом случае. Как и я.
– Мне кажется, ставки слишком высоки. – Антипатр улыбнулся, памятуя об осторожности. – Если что-то тебе понадобится, дай мне знать. Я ставил и на худших лошадей в свое время.
Александр весь день провел на ногах, за исключением времени совета. Отдавая приказы, он мог бы сесть, но ему лучше думалось, когда он ходил взад-вперед. Возможно, эта привычка осталась от бесед с философом в Миезе. Александр собирался зайти к матери пораньше, но не хватило времени. Он пришел, покончив со всеми делами, и пробыл у Олимпиады недолго. Та хотела было поднять шум, но передумала, она всегда ожидала чего-то подобного. Александр тем временем попрощался с Фениксом и лег спать: сон требовался ему больше всего.
В лагере перед Перинфом наступило утро. Все было спокойно; минувшей ночью Филипп предпринял штурм стен, теперь его солдаты отдыхали. Обычные звуки краткой передышки: мулы ржали, люди, крича и лязгая железом, возились с катапультами, из палатки врача доносились вопли солдата, раненного в голову. Начальник отряда осадных орудий, чьей задачей было не давать отдыха осажденным, отдавал распоряжения своей команде. Осадное орудие подняли на подпорке, затвор смазали, на каждом из массивных снарядов, лежавших грудой подле, было выбито лаконичное послание: «ОТ ФИЛИППА».
Для царя возвели большой деревянный дом: во время долгой осады не было смысла