Царь мечется, царь тщетно ищет спасения сыну, а не себе. Хотел бы покаяния, да времени нет. Но хотя бы совершается работа души, и совесть внушает Борису Федоровичу: он грешен, ему нужно покаяние.
И в финале он все-таки принимает постриг, объявляя (последняя реплика царя во всей пьесе):
Простите ж мне соблазны и грехи
И вольные и тайные обиды…
Святый отец, приближься, я готов.
Что говорит людям и Богу царь-злодей, мучимый совестью?
«Простите».
Простите! Слово произнесено.
Простите грехи, соблазны, обиды вольные и невольные, известные и тайные.
А потом все земное в судьбе династии Годунов рушится, ибо срок истек, и Господь подводит черту. Но это – уже за пределами личной судьбы самого Бориса Федоровича.
Смерть Бориса Годунова.
К. В. Лебедев. 1880. Литография. Издание В. И. Иванова.
Местонахождение неизвестно
Да что же еще надо русскому человеку, когда он сознает свою греховность, греховность глубокую, греховность страшную, греховность, которую самостоятельно преодолеть невозможно, когда он видит, что грехи его – словно пена морская, что? Прокричать, хотя бы на 59-й минуте 24-го часа своей жизни: «Я каюсь! Я нуждаюсь в прощении! Уповаю на любовь, которой сам я лишен…»
Борис Годунов в трактовке Александра Сергеевича Пушкина не только невероятно, поразительно точен с исторической точки зрения, он еще и образец грешника, кающегося в последний миг, – как евангельский разбойник на кресте, – и не теряющего последней надежды на спасение.
Это не избито, это гениально.
И это будет жить до скончания Русской цивилизации.
Боже, милостив буди всем нам, великим грешникам, суди нас, Господи, не по справедливости, но по любви Твоей!
Д.М. Володихин,
доктор исторических наук,
член Союза писателей России,
профессор исторического факультета
МГУ имени М. В. Ломоносова,
заведующий кафедрой культурного наследия
Московского государственного института культуры
А.С. Пушкин
Борис Годунов
Драгоценной для россиян памяти Николая Михайловича Карамзина сей труд, гением его вдохновенный, с благоговением и благодарностию посвящает
АЛЕКСАНДР ПУШКИН
Кремлевские палаты
(1598 года, 20 февраля)
КНЯЗЬЯ ШУЙСКИЙ И ВОРОТЫНСКИЙ.
Воротынский
Наряжены мы вместе город ведать,
Но, кажется, нам не за кем смотреть:
Москва пуста; вослед за патриархом
К монастырю пошел и весь народ.
Как думаешь, чем кончится тревога?
Шуйский
Чем кончится? Узнать не мудрено:
Народ еще повоет да поплачет,
Борис еще поморщится немного,
Что пьяница пред чаркою вина,
И наконец по милости