Но особо слуги радовались починке душевой и туалета. В своё время, когда в замке впервые провели водопровод, старый граф позаботился и о челяди. Но со временем душ и канализация в людской вышли из строя. Помещения превратили в чуланы, а для справления нужды во дворе вырыли выгребные ямы и поставили над ними деревянные кабинки. Мылись же слуги в бане, растопка которой отнимала драгоценное время отдыха.
Хлоя, правда, ворчала, что “неча людишек баловать, чай не баре какие, так и до лени недалеко”, но было видно, что говорит она это не всерьёз, а для поддержания репутации “грозы прислуги”.
Увидев вошедших на кухню графских телохранителей, Хлоя лёгким подзатыльником активировала рабочий режим у ближайшего поварёнка. Меньше чем через минуту пустотники получили миски с едой и уселись за чисто выскобленный стол в людской.
– О, смотрю, спасательная операция идёт вовсю, – тихо заметила Миа, глядя, как в углу азартно шлёпают картами Робин и четверо слуг.
Именно этому квартету Лёха не так давно достучался до совести ударами по деталям организмов.
– Ага, – кивнул он.
Робин бросил карты на стол и откинулся назад, с победной улыбкой глядя на соперников. В ответ один из слуг неторопливо, с явным наслаждением выложил свой расклад и под смех коллег подгрёб к себе кучку медяков. Лицо пройдохи вытянулось, но он решительно заявил:
– Отыграться хочу!
– Ты что, мало продул? – ехидно поинтересовался здоровяк.
На его лбу ярко сверкала крупная лиловая шишка – память о стыковке с табуретом в руках Стрижа.
– Последнее ставлю! – рыжий снял с шеи серебряный кулон и положил на стол.
– Ну, смотри, – протянул второй слуга. – Тебя никто не неволил. Раздавай.
И подтолкнул Робину колоду.
– Пошли, на улице перекусим, – сказал Мие Стриж. – Обсудим работу.
Девушка молча кивнула, соглашаясь, что не стоит говорить о таком при чужих ушах. Пусть даже одна пара из этих ушей и принадлежит Робину.
– А рыжий наш – тот ещё катала, – хихикнул Лёха, когда пустотники вышли во двор.
– Кто? – не поняла Миа.
– Карточный шулер, – пояснил Стриж. – Так их в моё время на жаргоне называли: катала, исполнитель.
– А, – протянула Миа, усаживаясь на лавку и пристраивая миску на колени. – С чего взял?
– Да, трюк с “последнее ставлю” древний как мир, – ответил Лёха, садясь рядом с подругой. – Катала разводит лохов, изображая азартного дурака, готового спустить последнее. Даёт им выиграть, практически себя раздеть догола, чтобы лохи заглотили крючок поглубже и уже точно не сорвались. А потом медленно и со вкусом разделывает их под ноль.
– Вот как, – хмыкнула Миа. – Не знала. Я с этой породой жуликов