«Не-е-е-е-т, – удивлённо оглядывался Тим, – такого никогда не было».
Мальчик приподнялся на цыпочки, чтобы хотя бы немножечко разглядеть что же там впереди, на ледяной сцене. Но люди так плотно стояли друг к дружке, что он увидел только швы на темно-синей куртке мужчины впереди. Мама с папой одернули сына и покрепче сжали его ладони.
– Друзья, успокойтесь, – сказал женский голос, – Старейшина идёт.
По толпе волной пробежал шепот и затих. Тим замер вместе со всеми.
– Папа, мне не видно, – насупился мальчик.
– Там ничего интересного, – фыркнул папа.
«Ну да… – надулся Тим и подумал, – Разве столько людей пришло бы смотреть это самое “ничего интересного”?».
Снег под ногами превратился в манную кашу. Сбитые комки так и норовили заползти Тиму в ботинки. Хорошо, что на Небесной земле не бывает грязи и в любое время года всё беленькое, чистое.
Толпа оживилась, захлопала. Тим понял, что вышел Старейшина. Сто лет назад главный тенгри был первым Дедом Морозом, так и носит с тех пор длинную белую бороду.
– Мы собрали вас здесь, – донёсся хриплый голос старика, – чтобы сообщить очень неприятную новость. Очень неприятную. Очень. В нашем городе завелась Фырча.
Все тенгри, как один, в ужасе ахнули. И мама с папой. А у Тима даже пробежали острые мурашки по всему телу. Старейшина продолжил и стало ещё страшнее:
– Если мы не разберемся с Фырчей за два дня, то не сможем поздравить жителей твёрдой земли с Новым Годом. Дети не получат подарков, на площадях не поставят ёлки и не развесят гирлянды, а снег превратится в дождь потому, что никакого волшебства не будет.
Мама с папой схватили Тима и резко потащили домой. Мальчик едва успевал шевелить ногами и, казалось, иногда летел – так быстро шли родители.
– А я говорила, не надо тащить туда ребёнка, – злилась мама на папу.
На её длинные тёмные волосы падали крупные ажурные снежинки. Но мама почему-то не обращала на них внимания. Раньше она останавливалась, разглядывала их и выбирала самые красивые для домашней коллекции. Папа тоже вёл себя не как обычно – хмурился и что-то недовольно бубнил. А Тим только и мог, что думать: «Фырча! У нас в городе! Завелась! Ещё и перед праздниками! Какой ужас!».
***
Дома было непривычно холодно. В прозрачных трубах под потолком каждой комнаты тускло искрилось волшебство. Оно больше напоминало воду и совсем не грело. Пришлось остаться в верхней одежде.
– Тимофей, сиди дома и никуда не выходи, – строго наказал папа.
Мальчики испуганно подумал: «Ой-ой». В вспомнил всё, что происходило за последние три часа. Нет, ничего такого, за что можно было бы его ругать и, уж тем более, звать «Тимофей». Он недовольно посмотрел на родителей. Но ни папа, ни мама не захотели объяснять своё поведение и очень быстро куда-то убежали. Даже домашних поручений не оставили.
Тим натянул шапку на уши. От неё, конечно, чесалась голова, но лучше уж потерпеть, чем замёрнуть. Он нашёл ледышку-мячик и стал пинать её по длинному коридору из голубого кирпича. «Как разобраться с Фырчей?» – бормотал он. Щёки порозовели, заурчал желудок. Голодным думать трудно. Тим пошел на кухню. На спинке ледяного стула сидел домашний орёл Большой Джи и внимательно смотрел за окно.
– Они весь день носятся туда-сюда, сюда-туда, приходят, уходят, потом возвращаются и снова убегают… И так с самого утра. Что-то случилось? – орёл медленно повернул голову
Тим подумал, что когда Маленький Джей, как звали орла раньше, превратился в Большого Джи, он стал необычайно скучным. Много ворчал словно самые старенькие дедушки и бабушки с твёрдой земли. Но даже так волшебный орёл был его лучшим другом.
– Фырча! В нашем городе! Завелась! – такие новости не получалось говорить спокойно.
– Вот как…, – сказал орёл, – Но ведь если её не найти сегодня же, то она приживется и тогда… Ну ладно, посмотрим…
Тим слышал, что говорили на площади: не будет Нового Года, подарков земным детям и даже самого волшебства! И теперь он снова это вспомнил и испугался сильнее прежнего. Даже желудок замер и перестал требовать еды.
– Большой Джи! – крикнул он с ужасом, – В нашем городе завелась Фы-ы-ырча! Как это «посмотрим»?! Как это «ну ладно»?! Фырча!
– И что же ты хочешь делать? – орёл поднял свой клюв так высоко, будто только он знает правильный ответ.
Тим насупил брови, поджал губы, потоптался на месте. Почесал голову под шапкой и вздохнул:
– Я… Хочу…, – начал он и спросил, – А кто такая Фырча?
Большой Джи затряс головой вниз-вверх и громко застрекотал. Он то пищал, то кашлял, то скрипел как сосулька, которую пилят ножовкой. Если бы Тим раньше не слышал смех Большого Джи, точно подумал бы, будто у него что-то сильно болит.
– Ты, кхе-пиу, – уже задыхаясь от хохота говорил орёл, – так испугался, кхе-пиу, но