type="note">15, расположенного вблизи границы с Галицким княжеством, и этому верили. Нигде не велись разговоры ни о сыне короля Кальмана, ни о его нападении на крепость Пожонь, как будто все уже успели забыть о недавних событиях. Однако Борис все-таки объезжал стороной крупные населенные пункты и аббатства. С ночлегом, впрочем, у путников не было проблем, так как венгры за два века оседлой жизни не избавились до конца от привычек кочевников, и многие сельские жители переселялись на лето в шатры. Борис, Векша и Матвей Угрин не раз останавливались в таких летних жилищах крестьян.

      Однажды уже в Далмации16 путники двигались по узкой дороге через лес. Крестоносцы были где-то недалеко, но их предстояло еще отыскать.

      – Не заплутать бы нам, – ворчал Векша. – Места здесь глухие, людей не видно. Туда ли, куда, надобно, мы держим путь?

      – Туда, – буркнул Угрин.

      – А ты отколь знаешь?

      – Оттоль, что, в отличие от тебя, соображение имею.

      – Никогда не было у тебя соображения, а тут вдруг явилось.

      Борис про себя усмехнулся. Его слуги очень сдружились за годы совместных скитаний, что не мешало им без конца ссориться. Они походили на семью, в которой муж и жена постоянно выясняют отношения, но при этом не могут жить друг без друга. Обоим спутникам Бориса перевалило уже за пятьдесят лет, однако они были крепкими и выносливыми на зависть многим молодым мужчинам. Если требовалось, то Матвей и Векша долго не ели и не пили, сутками не сходили с седла, переносили любые трудности. А в сражениях каждый из них стоил троих воинов.

      Высокий и поджарый Матвей рано поседел, однако его смуглое, с правильными чертами и большими карими глазами лицо даже на шестом десятке лет оставалось красивым. Хотя Угрин разбил сердца многим девицам и вдовам, он ни с одной из них и не пошел под венец, предпочтя семейному счастью беззаветное служение королеве Евфимии и ее сыну.

      У Векши екши абыло широкое курносое лицо с голубыми, хитро прищуренными глазами, светлыми мохнатыми бровями и большим количеством морщин. Он лишился почти всех своих волос, а его огромную плешь прикрывал старый, выкованный еще в Киеве шлем. Будучи невысокого роста, Векша обладал недюжинной силой. Он, в отличие от своего почти всегда серьезного друга, любил пошутить, побалагурить, рассказать какую-нибудь веселую байку. Когда-то в молодости Векша был женат, но рано овдовел и с тех пор полностью отдался службе – вначале князю Владимиру Всеволодовичу Мономаху, а затем, по повелению Мономаха, его внуку Борису.

      Внезапно путники услышали громкие крики, сопровождаемые лязгом и звоном металла.

      – Кажись, где-то сеча, – заметил Векша.

      Борис молча направил коня туда, откуда доносился шум битвы, а старые воины последовали за ним. Вылетев на поляну, они увидели, как двое мужчин в кольчугах, шлемах и нагрудниках с красными крестами отбиваются от пятерых молодцов разбойничьего вида. Едва Борис вынул меч, разбойники дружно бросились в чащу. Затрещали