Никанор Савич Бек – ростовщик.
Щебнев – купец.
Федор – камердинер Кречинского.
Тишка – швейцар в доме Муромских.
Полицейский чиновник.
Слуги.
Действие происходит в Москве.
Утро. Гостиная в доме Муромских. Прямо против зрителя большая дверь на парадную лестницу; направо дверь в покои Муромского, налево – в покои Атуевой и Лидочки. На столе, у дивана, накрыт чай.
Атуева (выходит из левой двери, осматривает комнату и отворяет дверь на парадную лестницу). Тишка! эй, Тишка!
Тишка (за кулисами). Сейчас-с. (Входит в ливрее, с широкой желтой перевязью, нечесаный и несколько выпивши.) [1]
Атуева (долго на него смотрит). Какая рожа!..
Молчание.
Отчего головы не чесал?
Тишка. Никак-с нет, Анна Антоновна, я чесал.
Атуева. И рожи не мыл?..
Тишка. Никак нет, мыл; как есть мыл. Как изволили приказать, чтоб мыть, так завсегда и мою.
Атуева. Колокольчик немец принес?
Тишка. Принес, сударыня; он его принес.
Атуева. Подай сюда да принеси лестницу.
Тишка несет колокольчик и лестницу.
Ну, теперь слушай. Да ведь ты глуп: ты ничего не поймешь.
Тишка. Помилуйте, сударыня, отчего же не понять? Я милости вашей все понимаю.
Атуева. Коли приедет дама, ты звони два раза.
Тишка. Слушаю-с.
Атуева. Коли господин, ударь один раз.
Тишка. Слушаю-с.
Атуева. Коли так, какая-нибудь дама или женщина – не звонить.
Тишка. Можно-с.
Атуева. Коли магазинщик или купец какой, тоже не звонить.
Тишка. И это, Анна Антоновна, можно.
Атуева. Понял?
Тишка. Я понял, сударыня, я оченно понял… А докладывать ходить уж не прикажете?
Атуева. Как не докладывать? непременно докладывать.
Тишка. Так перво прикажете звон сделать, а потом уж доложить?
Атуева. Этакий дурак! Вот дурак-то! Ну как же можно, глупая рожа, чтобы сперва звонить, а потом доложить!
Тишка. Слушаю-с.
Атуева. Ну, лезь прибивай.
Тишка с молотком и колокольчиком
лезет по лестнице.
Стой… так!
Тишка (наставив гвоздь с колокольчиком). Так-с?
Атуева. Повыше.
Тишка (подымаясь еще). Так-с?
Атуева. Повыше, тебе говорю.
Тишка (вздергивает руку кверху). Так-с?
Атуева (торопливо). Стой, стой… куда?.. ниже!
Тишка (опускает руку вниз). Так-с?
Атуева (начинает сердиться). Теперь выше! Ниже!! Выше!!! Ниже!! Ах ты, боже мой! А, да что ты, дурак, русского языка не понимаешь?..
Тишка. Помилуйте, как не понимать!.. Я понимаю-с, я оченно, сударыня, понимаю.
Атуева (нетерпеливо). Что́ ты там болтаешь?..
Тишка (снимает колокольчик вовсе с места и поворачивается к Атуевой). Я, сударыня, на тот счет, как вы изволите говорить, что я не понимаю, то я, сударыня, очень, очень понимаю.
Атуева. Что́ ж, ты прибьешь или нет?
Тишка. Как, матушка, приказать изволите.
Атуева (теряет терпение). Аааа-ах ты, боже мой!.. Да тут никакого терпенья не хватит! ты пьян!!!
Тишка. Помилосердуйте. Я только, сударыня, о том докладываю, что вы изволите говорить, что я не понимаю, а я оченно, сударыня, милости вашей понимаю.
Атуева (складывая крестом руки). А! ты, разбойник, со мною шутку шутишь, что ли?.. Что ж, ты нарочно туда влез разговоры вести? Прибивай!..
Тишка. Где милости вашей…
Атуева (выходит совершенно из себя и топает ногою). Прибивай, разбойник, куда хочешь прибивай… ну постой, постой, пьяная бутылка, дай мне срок: это тебе даром не пройдет.
Тишка (немедленно наставляет гвоздь в первое попавшееся место и колотит его со всей мочи). Я понимаю… я оченно… Матушка… барын… ту, ту, ту… ууух!!! (Свертывается с лестницы; она падает .)
Шум. Вбегают слуги.
Атуева (кричит). Боже мой!.. Батюшки!.. Он себе шею сломит.
Тишка (очутившийся на ногах, улыбается). Никак нет-с, помилуйте.
Слуги подставляют лестницу
и устраивают колокольчик.
Те же и Муромский, в халате, с трубкою, показывается из двери направо.
Муромский. Что это? что вы делаете?
Атуева. Ничего не делаем. Вот Тишка опять пьян.
Муромский. Пьян?
Атуева.