Обиды и безучастья,
Что в это суконное прошлое
Не хочется возвращаться.
Богородский храм
От надбровья до переносицы
На путях времён
За трамвайным звонком проносится
Колокольный звон.
Там под пряжей рассветной путаницы,
В перехлёсте драм
На углу Миллионной улицы —
Богородский храм.
Дважды сруб деревянного зодчества
Сквозь кромешный дым
Из огня, выгорая дочиста,
Выходил живым.
Рукавами к земле прижатая,
Словно к сердцу шрам,
Не смогла каланча пожарная
Уберечь тот храм.
Но из пепла, в завесе муторной,
Он воскрес и вот
С колокольни звонит к заутренней,
Прихожан зовёт.
Слышу осень с распевом Всенощной,
Выйдя на балкон,
Где с трамвайным звонком соперничает
Колокольный звон.
Но забыв, что весь опыт прошлого
В каждой щели скрыт,
Строят храмы теперь задёшево —
Из панельных плит.
Богомольни растут в юдоли той,
Будто на дрожжах,
Не на крови, годами пролитой,
А на гаражах.
Окружила себя хоромами
Нечестивых прыть,
На строительстве наворованное
Можно вмиг отмыть.
Ряд частиц перепутать с целыми,
Со святыней – хлам,
С крупноблочными новоделами —
Настоящий храм.
Красные ворота
На Красных воротах налётом блестит известковым
Тот снег, что вовек белизны мостовым не вернёт,
А в сердце Москвы, что кольцом пережато Садовым,
Одно лишь названье осталось от Красных ворот.
Тот снег вдоль высотки прошёлся маршрутом нечётким,
На Красных воротах облазил он все тупики:
Свернул в Хомутовский, в Басманный и по Каланчёвке
Бомжистой походкой к вокзалам побрёл от тоски.
Сквозь клочья тумана тот снег видел прошлого абрис,
Топтался на месте, чтоб мысленно выбрать пути,
Как будто искал затерявшийся в памяти адрес
И вдруг понимал, что не вспомнить уже, не найти…
Чистые пруды
А на Чистых прудах, а на Чистых прудах
Изощряется осень в напрасных трудах,
И с разбега ныряет сухая листва
Под колёса трамвая по имени «А».
И от мутных дождей на бульварах темно,
Как в рентген-кабинетах и в залах метро.
И уже в переулках сгущается тьма,
И во тьме цепенеют жилые дома.
И гадаю, как прежде: была – не была,
Доверяя надежде любые дела,
Но внезапно, окурок зажав в кулаке,
В отходящий трамвай я сажусь налегке.
А на Чистых прудах за оградой витой,
Как в эдемских садах – облака над водой,
Где пунцовые клювы седых лебедей
Хлеб хватают из рук проходящих