Телефон с тихим дозвоном. Ярослав Полуэктов

такой литературный приём вовлечения в народную культуру.

      Нет, не обязательно это всё! Пыль, ветерок времени.

      В доказательство теории ненужности ему дурацких подачек кладёт Тритыщенко всё это автоматически проявившееся в его мастерской добро на холодильник. И, совсем немного постаравшись, забывает напрочь.

      Кирюхе, считает он, достаточно того, что его изобразили в ресторане на стенке – в качестве средневекового героя. А похож, сволочь, вышел. Пожалуй-что лучше всех его друзей, прописавшихся на стенке в акриле. Проживёт эта роспись с десяток лет, если бренд не сменится.

      Ему вообще хотелось эту историю забыть, а чтобы ещё отвлекаться на поиски жертв… Что вы! Пусть жертвы, а это явно не он сам, пусть эти не сами и ищут. Тут он точь в точь как Ксан Иваныч, только гораздо более усталый, и грешнее. Так как нечист оказался. И, короче, сами пусть приходят, если в пояс соизволят. А лучше до колен. Или башкой в половую доску сосны. Он-то гений, а жертвы… Что жертвы? – так себе, обычные людишки, с минимумом таланта, если этот талант вообще на их территории или, допустим, рядом хоть раз ночевал.