– Нет.
– А мне вот эту дырочку на гимнастерке сделали за то, что я и мои люди уничтожили четыре танковых дивизии немцев. Четыре, товарищ следователь. В каждой из них до 210 танков. И если бы мы этого не сделали, то уже бы пал Смоленск, Борисов и Витебск. А меня обвиняют в том, что я хотел убить товарища Сталина. Эта граната не для него, она – для немцев. А что будет делать ваше ведомство, когда завтра товарищ Горемыкин доложит Верховному, что посмотреть, как устроен выстрел ПГ-70 ему не дало НКВД? Кто-нибудь об этом подумал?
– Конвой! Увести! – кажется под хвостом у следователя стало припекать! Так оно и случилось! Приехал тот самый комиссар 3-го ранга, мы с ним переговорили по душам, в том числе, и о том, что лазить по чужим рюкзакам – последнее дело, ведь бригюрист мог просто на просто взлететь на воздух, в штабе направления.
– Для чего тебе нужен яд? Чего ты его с собой таскаешь?
– Из его расплава получается вырастить монокристаллы, способные выработать необходимый для взрыва ток. Мне нужен не яд, а барий. Элемент такой, из таблицы Менделеева. Его требуется соединить с титаном, из него белую краску делают. И получается вот такая штука. Зажигалка есть?
– Есть. – он вытащил отличный английский «Ронсон». Я попросил дать мне одно из «вещественных доказательств», открыл крышку, мелодично звякнувшую, и поднес к фитилю проводок и щелкнул пружинкой. Бензин загорелся.
– Такая же искра вызывает взрыв гранаты.
– Ну, будем говорить так: доказательств того, что ты хотел совершить покушение на товарища Сталина нет. Но мог бы меня и предупредить!
– Я понятия не имел, что кто-то, кроме конструкторов, сюда приедет. Демонстрировать изобретение собирался только им. Даже маршала Тимошенко, непосредственного моего начальника, здесь не было. Он приехал вместе с вами.
– Блин! Изобретатели! Ни фига головой думать не умеете! Вам бы все в бирюльки играть! Перепугал ты меня, майор, я же тоже не проверил, что у вас на столах разложено. Ладно, занимайся делом, «сам» очень заинтересовался этой штукой. Свободен!
Но, из «инспекторов» я вылетел, в тот же день. Жаль, уютное место было! И коллектив неплохой! И девочки сговорчивые. Я теперь «тыловик», внедряю и испытываю, но на тыловом пайке.
В более или менее оборудованных мастерских Щуровского полигона удалось сделать нормально разомкнутый контакт-предохранитель, связанный с давлением в камере сгорания и удерживаемый биметаллической пружиной в боевом положении и в режиме предохранителя. Из Витебска прилетел сам гранатомет, его привели к нормальному бою, используя стволик с винтовочным патроном. Я готовил выстрелы для будущего показа, когда в мастерскую зашел все тот же комиссар, с которым в прошлый раз беседовали.
– Ты чего здесь сидишь? Ну-ка, хватай все, тащи на площадку, и показывай мне и моим «спецам». А это че такое?
– Это и есть