Чтобы воплотить идею!
Всё узнала, что ей важно,
Где так Принцу несуразно.
Хоть и крепкие запоры,
И охраны целый воз.
Ничего, открыла шоры,
Где к кровати он прирос.
Куча «лекарей» вокруг,
Бабок, нянек, повитух.
Так роится стая мух,
Тяжек этот жути звук.
Он от них и отбивался,
Он от них и укрывался,
Что не сделает, вновь тут,
Как дурман – трава вокруг.
Поучают, заставляют,
А на деле лишь мешают.
Прямо чистая зараза!
Сердцу нежному отрава.
Лечат, только б залечить,
Выгоду с тем получить.
И пиявками, и всем,
Вот, какая дребедень…
Так от этого устал,
Что и лик весь потерял.
Посерел, как пьедестал,
Так устал, эх, кто бы знал!
И она прокралась ночью,
Чтоб никто не помешал,
Чтобы оживить душою,
Тем, что видно он и ждал.
Стукнули часы двенадцать,
И она тихонько – фьють!
Бабочкой вспорхнула в полночь,
И у ложа, чтоб взглянуть.
А ему не спится, тужит,
Взгляд его, как злая боль.
Ничего уже не хочет,
Так кошмар насыпал соль.
Полумрак, и он вздыхает,
Словно жаждущий монах!
Что-то с грустью вспоминает,
Бредит так в своих мечтах.
А она уж тут и рядом,
Крылышками шух и тут!
Облетела его кругом,
Стала вновь девицей вдруг.
Так прекрасна, так стройна,
На челе горит Звезда,
Брови, как Буян у моря,
И улыбка, и глаза!
Стало вдруг тепло и нежно,
Чисто, празднично, светло!
Ночь окутала безбрежно,
Как же с лаской хорошо!
Дева стала Волей – Птицей,
А Царевич – Смысл Речей!
Изумрудинкой прекрасной,
Что в огранке из огней.
Не алмазом, иль брильянтом,
А такой, где чистота!
Ярким парусом надежды,
Где зовёт шумя вода.
Время встало, побежало,
Встало снова, вновь пошло.
Вот тут как, оно всё знало,
Завершилась, что должно.
Разве можно скрыть такое?
Разве можно утаить?
Если счастье вновь живое,
Как его в себе хранить?
Понял Царь, проснувшись рано,
И Царица, и весь двор,
И народ, и всё живое,
Вот какое с ранних пор!
Принц на улицу с невестой,
Как голубка с голубком.
В них живое совершенство,
Яркий свет живым дождём!