– Насколько я помню Эйрика, он угрюм и молчалив.
– Просто твой Загробный мир пагубно влиял на всех, – выдал Финн и в следующую секунду поразился переменам в облике пленника. От ухмылочек и насмешливого вида не осталось и следа. Теперь перед ним стоял мрачный тип, от которого веяло властью и древней грозной мощью. Если прежде назвать Кобальта богом – язык не поворачивался, то сейчас узник иначе и не ощущался. Финн оторопело отшагнул назад и непроизвольно поёжился.
– Я не хотел тебя оскорбить, – попробовал сгладить ситуацию Фицджеральд, но Кобальт пропустил попытку мимо ушей и заговорил, обжигая холодом.
– Мой мир не должен был стать ловушкой. Там не должны были жить души и нести бремя своих ошибок. Создавая с помощью фениксов царство, я желал сделать его утопающим в переливах драгоценных камней и минералов. Сотворённые братьями существа могли бы приходить и у моих созданий просить мудрых советов, получать помощников и поддержку. Вот только не одного тебя, Финнвард, предали близкие.
– Я своих простил.
– Поэтому ты и Феникс, а я тёмный Бог, что желает мести.
– Так вот почему Кендрик тебя не убил! – быстро произнёс Финнвард, сопоставляя услышанное и давно известное. – Он уничтожил не всех богов.
– Я не собираюсь служить Тёмному Фениксу, если ты об этом, – Кобальт поморщился, словно одна эта мысль вызывала у него отвращение. – Но кое в чём ты прав. С выжившими богами вам ещё предстоит столкнуться.
– Что ты хочешь сказать? – Финн подивился своему сиплому голосу. Догадка на мгновение озарила сознание, и Фицджеральд инстинктивно шагнул обратно к клетке. – Сверр ведь не освободился с помощью…
– Твой брат – редкостная дрянь. Ещё во время заточения я прочёл его мерзкую душу. Пакостный и завистливый демон, так похожий на своих создателей. Это не значит, что в моём мире остальные все белые и пушистые, но братец твой раздражал даже меня, – Кобальт прислонился плечом к решётке и запустил руку в волосы, растрепав и до этого непослушные пряди. – И ведь ему достало наглости не только сбежать из моего мира, но снова вернуться с желанием забрать то, что ему не принадлежит. Думал, сможет подчинить себе души демонов, что поселились в царстве мёртвых с достопамятных веков и уже стали единым целым с моим миром. Сверру так хотелось власти и силы… – Кобальт поморщился. – Он даже покушался на Тьму! Решил, что сможет перехватить её и присоединить к себе. Мне было и забавно наблюдать за его бессмысленной попыткой, и противно.
Финн слушал внимательно, лихорадочно разглядывая Дракона. Страх осознания крутился на подкорке, требовал бежать наверх и делиться догадкой, но ядовитая ярость Ящера, скользившая в его спокойных речах, пригвождала к полу. Фицджеральд кусал от волнения губы, ожидая и боясь услышать подтверждение своей мысли. А Дракон продолжал говорить, смотря прямо в глаза Финну, словно испытывая на выдержку и силу.
– Но в тот раз его выхватили у меня почти из лап. Я отвлёкся на тебя, задержался, а его