Поэтому с Михаилом мы первым делом отправились за шаурмой. Я ждала за столиком рядом с киоском, пока заказ доготовится. Михаил вернулся с двумя горячими свертками. Я набросилась на еду, жуя огласила мысли:
– Замечательно! Прекрасно! Просто восхитительно!
Охранник повесил пиджак на край стола и поднес шаурму к носу. Мужчина выразил скептицизм по поводу великолепного вкуса.
– Нет, нет, – возразила я, призывая его попробовать. – Это потрясающе!
Михаил откусил кусочек, пожевал и вздохнул:
– Это ужасно.
С набитым ртом я возразила:
– Эта лучший стритфуд, который я пробовала.
– После долгой голодовки и картон вкусный, – буркнул Михаил и отложил шаверму. Я планировала спросить у надзирателя, могу ли съесть и его еду. Мужчина пристально смотрел на меня, видимо, решался задать вопрос. Наконец любопытство победило. – Вы празднуете пополнение или его отсутствие?
– Просто проголодалась, – соврала я про празднование. На самом деле я отмечала получение таблеток. – Нас с вами по-прежнему двое.
– Странно, что вы этому так рады, – произнес Михаил.
Моя шаурма закончилась. Я потянулась за чужой. Рука замерла в ожидании разрешения. Охранник кивнул со словами:
– Как бы вам плохо не стало от подобной еды.
– Нормально, – заявила я, делая укус. – У меня крепкий желудок.
– Тогда, что это было в квартире Неда? – Охраннику явно это не давало покоя все это время.
Тем более, первостепенный вопрос с ребенком решен. Если бы я оказалась беременной, то Михаил потерял бы работу, потому что из дома меня бы не выпустили. А здоровяка наняли для моего сопровождения в городе. Теперь он пытался удостовериться, не вру ли я.
– Запах алкоголя, – пояснила я, произошедшее в квартире непутевого. – Я просто не успела к нему морально подготовиться.
– Мне не говорили, что у вас есть аллергии, – сказал Михаил, скептически щурясь.
– Это в голове, нефизическое, – промямлила я.
От мыслей о возможном ребенке постоянно клонило подумать о том, какой я буду матерью, а потом меня накрывало воспоминаниями о детстве. Было ли моим родителям плевать на нас? Казалось, что да. Я постоянно спрашивала себя о том, можно ли не любить собственных детей. И к моему ужасу не могла дать категоричного ответа.
Я боялась, что не полюблю ребенка от Оскара. Боялась стать такой, как родная мать. Переживала, что малышу придется пережить подобное отношение. Что взрослым он будет чувствовать себя ненужным. Догадается, что мать его не хотела.
«Срочно отвлечься!» – Я решительно дожевала шаурму. Желудок заболел от тяжести. Но я ни секунды не жалела о том, что много съела. Хотелось еще. Я с трудом сдержалась. Нам с Мишей нужно найти Царапку.
– Ну все! Пора возвращаться к делам! – Я поднялась и тут же села. Михаил посмеялся с моих слов о крепком желудке. Я поморщилась недовольно: – Ладно. Немного посидим.
– Схожу пока за нормальной едой, – сказал мужчина