Не включаемый с марта свет.
На часах прошлогодний час.
Хода времени больше нет.
Всё забыто. И о забытом
Едва ли напомнит вещь,
Хранящая мир за бытом,
Сколь бы ни был мой разум вещ.
Никто, помещённый в квадрат окна
Никто, помещённый в квадрат окна,
Взглядом блуждает по далёким крышам.
Взгляд не задержится, дальше и выше,
Взгляд не замедлит испить до дна
Глубь синевы и рыжий
Отблеск заката. Вдали видна
Мутная масса домов и леса
Вперемешку с густым туманом —
Близорукого взгляда, слезы ль завеса.
Иллюзией самообманом
Придумай подробности и черты
Представленного пейзажа.
Жизнь прекрасную до чистоты
Во всех проявлениях, даже
Подробности улиц. Дома, мосты,
Пустую скамью. На страже
Счастливой влюблённой пары
Свет фонаря во тьме
В нимбах густого пара.
Взгляд подними, в окне,
Вне освещённой квартиры
Её силуэт. Она
Вне времени, места, мира.
И целый мир на холсте окна.
Прошлое
Когда на прежнем месте нет
Былого и следа,
Сам факт былого оставляет след
Незыблемый. Тогда
Не будет больше ничего,
Ни помысла, ни дня
Без прожитого моего
Творившего меня.
Звуки
Ни разные ноты, ни до, ни соль,
А что-то иное, муки,
Воспоминанья, боль,
Рождают слово, а после – звуки.
Слово рождается чёрт – те где,
В мути сознания, в глуши утробы,
И с губ срывается, после чтобы
Продолжиться звуками по воде,
В широких улицах, переулках,
В узких пространствах казённых стен.
Звонким, звенящим, гулким
Звуком. Затем
Звук обрывается вдохом. Снова
Срывается с тонких губ.
Звук расширяет пространство слова,
Оправдывает движения рук.
И было ей имя Марина
И было ей имя Марина.
И были к ней чувством полны
Мои отраженья в витринах.
И мечтанья, и мысли, и сны.
По ночам я её рисовал на холсте,
Как ей любовался, смотрел на картину.
В храм превратил чужую квартиру.
И словно в распятье в ночной темноте,
Было спасенье в её красоте,
Чудом дарованной этому миру.
Она явилась чудом из чудес, одним
На целом свете чудом.
Я был подвержен и страстям, и блуду,
Но стал блажен я, и блажен я буду,
Покуда её образ мной храним.
Мне в имени её звук заклинанья.
Мне