– Надеюсь, ты там не наследил? – исключительно для проформы поинтересовался он, прекрасно зная, что Андрей не из тех, кто позволил бы себе подобный прокол, и напомнил. – Мне, ведь, ещё официальный осмотр этой тачки производить.
Оперативник молча достал из кармана и продемонстрировал скомканные медицинские перчатки. Ширшов кивнул.
– Ладно. Будем считать, что я ничего не видел и не слышал.
– А у тебя какие-нибудь новости есть? – сочтя автомобильную тему закрытой, закинул удочку Гришин.
– Есть, как не быть! Только, сразу предупреждаю, от моих новостей тебе легче не станет, – глубокомысленно изрёк следователь.
– А мы не ищем легких путей! – парировал Гришин, хотя, такое начало его и не вдохновило.
– Я связался со Склифом. Потерпевший наш скончался по дороге. Не довезли, – сообщил Ширшов.
Это, действительно, не есть хорошо, мысленно согласился с ним Гришин. Но, как говорится, все мы во власти Всевышнего.
Далее последовал краткий диалог двух профессионалов, хорошо понимающих друг друга.
– Кому материал распишут, как думаешь? – спросил Гришин.
– И гадать нечего – мне! – Фыркнул Ширшов. – Возбудимся по сто пять, два. А там, как пойдёт.
– А не пойдёт, прекратишь по двадцать четвёртой, – закончил за него Гришин.
– Сам всё знаешь! – усмехнулся Ширшов и, посерьёзнев, прибавил: – Но хотелось бы, чтобы всё-таки пошло. Так что, очень на тебя рассчитываю.
В переводе на нормальный, человеческий язык сказанное означало следующее. Поскольку по итогам перестрелки возле «Эрмитажа» следствие ЦАО обязано возбудить уголовное дело по статье «умышленное убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах», оно его возбудит. Некие неизбежные в таких случаях оперативно-следственные телодвижения выполнить придётся, но особой нужды рыть землю носом нет, так как в любой момент это дело можно прекратить в соответствии с пунктом четыре части первой статьи двадцать четвёртой Уголовно-процессуального кодекса на основании смерти подозреваемого…
Андрей, понятное дело, не впервые сталкивался с подобным стечением обстоятельств. Будучи по складу характера бойцом, сдаваться без боя он не привык, но прерогатива принятия решения о судьбе уголовного дела всецело принадлежала следователю. Оперская же доля – всестороннее содействие и выполнение