– Меня?! Синигами?! – енот округлил глаза, поджал уши и, по ходу, забыл, как дышать.
– Да успокойся ты, – я улыбнулся и хлопнул тануки по плечу. – Придёшь в его святилище, поставишь на алтарь пару пузырей самогона, получишь себе омамори и иди гуляй дальше.
Секунд десять Иоши непонимающе смотрел на меня, а потом округлил глаза ещё больше и выдохнул:
– Самогон?! Так ему понравился мой самогон?! Так я и сотню бутылок отнесу! Мне не трудно.
– Ну, раз все порешали, то пойдёмте уже отсюда, – я перевёл взгляд с Иоши на Эйку и кивнул в сторону выхода. – Там, на воздухе, безопаснее.
– Сейчас, – лисица сделала останавливающий жест, затем положила ладони на плечи Иоши и, чуть склонив голову, вкрадчиво поинтересовалась: – Это кого ты назвал скорбной разумом?
Со стороны было видно, что лисица едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, но Иоши после свалившихся новостей этого не заметил. Впрочем, ответить ему не дали.
Из коридора донёсся грохот шагов, лязг железа, и в зал вбежало полтора десятка вооруженных до зубов самураев. Все в артефактной броне, с готовыми к бою луками и бесстрастными физиономиями матёрых вояк.
Впрочем, при виде открывшейся картины невозмутимость с их лиц пропала. Ну да… Не каждый день видишь перед собой труп спутника Сэта.
Повинуясь окрику командира, самураи оперативно растянулись цепью и опустили оружие. Следом за ними в зал забежал ещё один десяток бойцов.
– А я-то думал, кого нам тут не хватало? – я широко улыбнулся, махнул рукой появившемуся в зале Кояме и, позвав ёкай, направился к командиру телохранителей.
– Таро-доно! – Кояма стукнул себя кулаком в грудь, пожал протянутую руку и, кивнув на труп Ба-Лефа, констатировал: – Я смотрю, вы тут без нас не сильно скучали?
– Да уж, – я вздохнул, покачал головой и поинтересовался: – А вы как? Сами приехали или…
– Или… – Кояма, не меняя выражения лица, сделал шаг в сторону, и в этот момент в зал вошёл Нори Ясудо.
Императора сопровождали четверо заклинателей в длинных мантиях с рунным узором, с короткими посохами и вакидзаси на поясах.
Быстро оглядев с порога зал, Нори на мгновение задержал взгляд на трупе Ба-Лефа, затем заметил меня, облегченно выдохнул и усмехнулся.
– Тебя нельзя оставлять одного, брат, – Нори подошёл и стиснул меня в своих медвежьих объятьях. – Ты же всех их поубиваешь и нам никого не останется! Думаешь, слава нужна только тебе?
– А ты-то здесь какими судьбами? – я отстранился и оглядел брата с ног до головы. – Соскучился? Или в столице нечем было заняться?
Внешне он ни капли не изменился. Та же улыбка, тот же прищур. На доспехах, правда, добавилось артефактов, и в руках не было канабо. Хотя дубина, скорее всего, осталась на улице вместе с конем. Кто-то из бойцов, очевидно, доложил, что опасности нет, и Нори решил не таскать эту тяжесть с собой. Вакидзаси