– Десять миллионов рублей.
– Это за тот забор, что дом писателя окружает?
– Причем только с трех сторон, сзади забора нет, так как там спуск к реке.
– Ни хрена! Да за десять миллионов все заборы в области покрасить и отремонтировать можно.
– Краска, наверное, особенная, откуда-нибудь из Австралии завезенная.
– Прикарманили бабки, – проговорил со злостью Ковров, всю жизнь горбатившийся на тяжелом производстве и сейчас получавший копеечную пенсию, – а аппетиты у наших чиновников, как у акул. Сволочи! И кого же вы, ребятки, защищать собираетесь?
– Ну, уж точно не чиновников, Алексей Сергеевич, а таких, как вы и Валентина Григорьевна.
– Эх, помню, в каком почете раньше офицеры были. Сам хотел в военное училище поступать. Куда там! У нас в каждом не менее десяти человек на место было. А вот и наш канал. Кажется, что-то случилось, мост показывают, пролом, ух ты, внизу перевернутая машина, сделаем погромче.
Кухню заполнил голос диктора:
«…таким образом, водитель, скорее всего, зацепив обочину, не справился с управлением машины, и она, пробив отбойник моста, рухнула на бетонные волнорезы. Повторяю, сегодня в 17 часов 40 минут на двадцать втором километре восточного шоссе произошла автомобильная катастрофа. С моста на волнорезы реки Оки рухнул «Мерседес», государственный номер… принадлежавший известному в городе предпринимателю и меценату Ухватову Максиму Юрьевичу. Сам Ухватов, его дочь Алина Максимовна и водитель Ивашов Иван Георгиевич погибли на месте. Супруга Ухватова умерла по пути в больницу. Сейчас мы передадим слово представителю ГИБДД…»
– Этого не может быть, – проговорил побледневший Середин и вдруг закричал не своим голосом: – Нет!!
– Что это с ним? – ахнула Валентина Григорьевна.
Шрамко сорвался с места, присел рядом с другом, сжал его в своих руках:
– Не надо, Рома. Успокойся.
– Отвали!
– И не надейся. Успокойся, сказал, мужик ты или нет?!
– Но ты же слышал, Алина погибла!
– Слышал, друг, я все слышал. Но разве ты можешь что-то изменить?
– Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит с Романом? – выключив телевизор, спросил Ковров.
– Объясню, – кивнул Дмитрий. – В автокатастрофе погибла девушка, которую Рома любит, вернее, уже любил, и она его любила, они пожениться собирались.
– Это дочь Ухватова, что ли?
– Да.
– Черт, надо же так! Ром! Ты успокойся, а? Слезами, как говорится, горю не поможешь.
– А их, Алексей Сергеевич, слез-то и нет, как, впрочем, уже ничего нет. И никогда не будет.
– Ну, парень, какие твои годы…
– Не говорите так, – перебил его Рома и тут же спросил: – У вас водка есть?
Алексей Сергеевич посмотрел на Шрамко, но тот только молча пожал плечами.
– А хуже не будет, Ром? Как бы вразнос не пошел.
– Хуже, Алексей Сергеевич, мне уже не будет. Вразнос